Баллада о I8 гвоздиках

        Баллада о I8 гвоздиках

Закон извечный действует поныне,
И никому его не изменить.—
Не принято дарить цветы мужчине,
Он этот дар не сможет оценить.
Смущенно взяв, он бросит их небрежно
Не потому, что он жесток подчас,—
Но смотрятся они излишне нежно
В сравнении с отважным блеском глаз.
Чтоб слабым и смешным не показаться,
Мужчина скроет пламя чувств своих,
Не станет он цветами восхищаться
И в сердце не допустит свежесть их;
И хрупкие, далекие от моды,
Рожденные законом красоты,
Завянут, не поставленные в воду,
Ни в чем не виноватые цветы...

Мы с правилами древними не спорим,
Живем, как нам предписано судьбой,
А если мы себя и переборем-
То для того, чтоб снова стать собой.
Для нас законы непоколебимы,
И нас волнует мнение друзей.
И все, что нами пламенно любимо,
Скрываем мы подчас в душе своей.

Но дерзко вдруг вошла и непреклонно
В весеннюю цветную карусель
Дикарка, что крушила все законы
И не желала быть такой, как все!
Она ничьих не слушала советов
И ни с кого примера не брала.
К неправильным и правильным ответам
Ее любовь надежная вела.
Она всему вокруг бросала вызов,
Она хотела счастье отыскать!..
Но юноша в плену своих капризов
Никак ее любви не мог понять.
Он не был у нее на дне рожденья,
Она звала — он не хотел прийти...
Она пришла к нему без приглашенья-
Любовь свою с цветами принестись
Она закон, что был введен веками,
Сломала вдруг, забыв привычный страх.
Май вспыхнул восемнадцатью цветами
В ее любовью скованных руках.
И как противодействие разлуке,
Подарком пробудившейся земли,
Из тонких женских рук в мужские руки
Чудесные гвоздики перешли.
Никто не мог понять ее поступка.
(Ты понял? Если можешь — осуди!)
Цветы смотрелись трогательно хрупко
У юноши-красавца на груди.
Растерянно глядел он на дикарку,
И что сказать не знал он и молчал.
Такого необычного подарка
Ни от кого еше не получал...
Они стояли в коридоре вместе,
Их юный май навек благословил!
И были те цветы залогом чести.
Мальчишка принял пылкий знак любви.
Глазами удивленными ласкал он
Весенние, живые лепестки...
И губы, оторвавшись от бокала,
Коснулись нежной девичьей щеки...

         июнь 1985 г.