Баллада о крепком орешке

                Он с братьями вырос на кедре высоком,
                И в тесной своей скорлупе изнывая,
                Увидел оттуда далеко-далеко
                Лесной океан, и небесный - без края...

                О будущем братья узнали случайно,
                Как время пришло, и посыпались с веток
                На стылую землю, присвистнув  прощально:
                Фюить - и короткая песенка спета...

                Все это не ново,
                Но снова и снова
                Орешек твердил:"Я рожден для другого".

                Здесь все на земле было проще,иначе,
                У многих слабы оказались доспехи,
                И радуясь щедрой осенней удаче,
                Лесное зверье шелушило орехи.

                А крепкий орешек с таежных окраин,
                Упрятав в мешок, задымив своей трубкой,
                Принес в теплый дом молчаливый Хозяин,
                И грызли орешки хозяйкины зубки...

                Она причитала,
                Кричала, что мало
                И зубки о крепкий орешек сломала...

                И Крепкий Орешек в покое остался,
                Лишь маленький мальчик в коляске для кукол
                Упрямца укутав, подолгу баюкал,
                Но выронил вдруг, убежал, заигрался...

                ...Никто не заметил, как годы умчали,
                О Крепком Орешке давно позабыли,
                А он прорастал из картофельной гнили,
                И к солнцу пробиться  надеясь - едва ли ...

                ...Однажды на поле
                Хозяйка полола
                И пальчик иголкой его уколола.

             Увидела кедр, и пошла убиваться:
             -Ни печь растопить, ни разжиться нельзя им,
             Что проку растить, коль плодов не дождаться...
            -Не тронь, -отвечал молчаливый Хозяин.

                В картофельной чаще пока незаметен,
                Но тянется небо к его слабым веткам, -
                Все будут не зря, если позже столетьем
                Один хоть орешек, да вырастет крепким.

                Пусть это не ново,
                Но снова и снова
                Он станет твердить:"Я рожден для иного..."

                Ратыня, осень 1983