На зеленом ветре стынет чай..

********

На зеленом ветре стынет чай,
Тишина разбросана по полкам,
Колотушкой по сердцу стуча,
Ветер-беспризорник воет волком.
Моль вспорхнет рассыпавшись – стара,
Съеденный ковер врастает в стену,
За окном привычное «ура!»,
У соседей вечные измены.
Я встаю, я надеваю стиль,
Покрываю щеки ароматом, -
Мной сегодня правит водевиль,
С девками, цыганами и матом,
С каблуком кабацким по столу,
С матросней портвейной полупьяной,
С мальчиком, танцующим в углу,
Под дыханье пыльное баяна.
Шаг за шагом, тоньше этот мир,
Прохожу кулисы зазеркалья,
Занавес! Дощатый пол – трактир,
Пьян трактирщик в стельку, пьян , каналья!
Танец резвый, запах бурных чувств,
Тонкий голос девки с привокзальной,
В губы страстный поцелуй-укус,
Взгляд навстречу пристально-печальный.
Я здесь вновь, я - каторжник и вор,
И цивильный лекарь душ заблудших,
И кровавых зачинатель ссор,
И игрок один из самых лучших.
Я беру в ладони этот мир,
Прижимаю к сердцу и играю,
Создаю надежды элексир,
Выпиваю яд и умираю.
Но пока в углу гудит баян,
Пока старец голосит о море,
Я не пьян, Сударыня, не пьян,
Я Вас жду в простывшем коридоре.
Я Вас жду, пусть мой расстрельный вид
Не вспугнет вас ароматом смерти,
Я лишь гид, ее упрямый гид,
Мой совет, не верьте ей, не верьте!
Пусть баян ударит по мехам!
Пусть Гомер с причала станет вещим!
В танец все! Пусть сыпется труха
На вокруг разбросанные вещи,
Пусть на ночь забуду я про чай,
Про зеленый ветер крон намокших,
Про надежды первого луча,
Про ее царапины на коже,
Про «ура», застенный скрип пружин,
Про свои простуды и полеты,
Господа, налейте терпкий джин,
Я напьюсь, до трезвости, до рвоты.
А потом, исполнив водевиль,
Стиль оставлю сохнуть на веревке,
И пока не высохнет текстиль,
Буду вниз разбрасывать листовки, -
Пусть с листвою падают листы,
И пусть в дыме городских костров
В горьком аромате бересты
Будет запах этих горьких слов.