Песнь, притча, Vita. Тридцать второе

Дикость! Какая же дикость – по крови моей бродит тихо, да смеётся она тихо, и смотрит на меня она, испытывая – и ты меня испытываешь: ведь правда?
О зима! Как спокойна ты, и как тихи желанья твои – словно дышишь, не выдыхая, ты –
А Любовь – вот истина бестолковая моя; не ищущая, немая ли, безгласая –
К ветру, к солнцу, - к себе – ладонями всеми бы - …
Снова ли каменеть тогда устами своими мне, снова ли видеть и зевать только – но как глупо тогда идёт всё окрест –
Как странны эти призраки возле; и как хорошо притворство их – как и горьки лекарства их.
Неужто ж – им уподобиться.
Неужто ж – карликом быть с ними.
Каждому – своё?
И нет во мне доверия. Я трогал стены руками и говорил с ними – и как стены глухи вы – но как хорошо это –
Не умрите от приличий и таинственного –
Не ходите тропами этими:
Шлейфом моря я всем тянулся к ней –
Даже звёзды, глаза мои, видят всех –
И огонь – язык мой. А меды – с твоего, и к тебе от меня – огня.
И с вершин и с лесов – моя рысь, моя сласть –