Трясця

  Утро? Вечер? Сумерки. В комнате мрачно и хочется спрятаться под одеяло. За окном подозрительно тихо, как перед грозой, и машины, похоже, вымерли. На тумбочке возле кровати объедки, окурки, обертки «Гуливерок». Мусор. Достал. Избавиться немедленно! Состояние мерзкое, тупое, похмельное. Двигаться тяжело, как в воде. Форточка. Открыта. Красные бумажки медленно летят вниз как осенние листья. Огрызки от яблок летят более решительно. Окурки в сопровождении пепельного шлейфа… Последним, в форточку направляется подвявший кабачок с дырочками – «Хелоувин», блин. Пролетая мимо окна, в кабачке загораются зеленые фосфорические глаза, явно чем-то озлобленные. В полете, глаза изучают меня внимательно – запоминают. Страшно. Все кончено. «Оно» найдет меня, и скорее всего съест, или задушит, или утопит. Зачем выбросила? А кто знал?
  Лезу под одеяло, укрываюсь с головой, пытаюсь заснуть. Какая разница – от неизбежного не уйти, не спрятаться. Хочется жить. Ой, как жить хочется! Нечего было кабачки в окна выбрасывать! Может рассосется, образуется?
  Что-то сумеречно синее спрыгивает с подоконника и лезет к кровати. Вот оно. Быстро то как! До свидания родственники! Шевелиться страшно, кричать не получается. Рядом – моя прекрасная половина, спит сном младенца. «Оно» хватает меня за ногу через одеяло. Не больно, но крепко. Безвыходность. Бежать нет смысла и нет сил. Кричу и в долю секунды соображаю, что «Оно» – это «Трясця». Да, так говорила моя бабушка в детстве. Когда она хотела сказать: «и ничего с тобой не случится, капризничай или нет – все равно по-твоему не будет», это звучало примерно так: «Ничого, трясця нэ вхватить» (бабушка была из Полтавской области). В детстве, эта самая «Трясця» именно так и представлялась, хотя дословно на русский это можно перевести, как «мандражка хватит», естественно, не литературно. Все. Привет! Ухватила меня Трясця, держит, я ору, он не слышит. Почему-то, на него вся надежда. Спит, сволочь. Проснись! Спаси меня!… Или сам спасайся.
    Бу-бу-бу… Что ж меня так болтает то? Чего это он меня трясет? А где эта, синяя? Ой как хорошо! Это ж он меня спас, получается! «Ой, как хорошо, что ты есть! Ой, спасибо! (с любовью в голосе) Фух! Чего? Кричала? Сон? Ах сон! Да, все в порядке, да проснулась… Ага, приснилась дрянь какая-то. Все в порядке… Спокойной ночи (более сдержанно, если не сказать «сухо»).»  Где тут мое отдельное одеяло? (Мы - в контрах. Не разговариваем, со вчерашнего вечера.)  Отворачиваюсь спиной (вернее, ее нижней частью), уже почти успокоилась. Вздыхает, ну ладно, пусть повздыхает еще немного, завтра разберемся… Сейчас бы к нему под одеяло... Нельзя, нельзя, я еще обижаюсь. Спать!