Письма

Ящик почтовый
Здесь больше собачьей будки.
Псине пять лет,
А щенка мы назвали Ларри.
Это с подачи весёлой соседки-голландки,
Которая вечно встречает гостей в пеньюаре.

Я привыкаю
К новой диете и мясу
Вечно с душком-
Всему не хватает прохлады.
Завтра пикник, но тенты ещё не готовы.
Может приедет и Майк (мамин друг из Невады).

Вещей маловато,
Зато австралийское эхо
Всегда подпевает.
Шатаюсь  в  застиранной майке.
В субботу приснилось, что я иммигрант африканец
(решил стать нудистом в защиту
природы Ямайки).

Купил два скринсейвера-
Мне и ушастому Биллу-
Я свой расколол,
Он не долго пылился у шкафа.
А Билла ты помнишь? Он учит теперь иностранок-
Бубнит ежедневно
« жирафе, жирафой, жирафа…»

Но платят исправно,
И это прощает занудность.
Пиши мне почаще,
Люблю запах клея и марки.
Джи Селману,
Семьдесят восемь, тринадцать.
Штат Мемфис.
(Исправлены цифры,
В названиях  улиц помарки).

                -2-

Мы переехали, па,
Беспокойное место!
Парит немного,
Но главное- это карьера.
Дом староват,
Не хватает тенистого сквера.
Ларри и Фицки испортили мамино тесто.

Как там Пандора и всё деловое семейство?
Что говорят?
Что стряслось с продуктовою лавкой?
Славные люди…
Куда же мы спрятали карту?
Херенталс снова отмечу
Английской булавкой.

Вот где хочу поработать-
В бельгийской конторе!
Как твои акции? Фордик?
Всё ладно с мотором?

Мама в порядке,
Но, кажется, злей год от года.
Впрочем, другою была она
Лишь до развода.
 
                -3-

Прежде ответ и бывал,
Равнодушный и краткий-
Строчечка, две,
Но от счастья дрожали колени,
Словно, как в детстве, играю
У озера в прятки-
В душных сирени кустах и
Истоме и лени.

Ты для меня не живее
Дождя или эха,
Бледная тень
Не разлюбленной мной Эвридики.
Не удивляйся, я помню,
Но всё без успеха.
Будто годами
ношу на могилу гвоздики.

Что мне осталось?
Банальное. Скука, усталость.
Петь по-фламандски
И жить, рассыпаясь на части-
Верить себе - это самая
Пошлая малость-
Даже уют не сильнее
Пристыженной страсти.