Аптека

Андрею Дитцелю

1
(Tinctura vocis)

Ходишь в молчанье сладком,
отстукиваешь синкопы
по вылощенной брусчатке
провинциальной Европы.
Город воспоминаний:
домики в птичьих клетках,
голуби под ногами,
воздух с привкусом лета
сеет сухие споры,
сахаром тает во рту, и
сердце под самым горлом
в теплом гнезде воркует.
Крепкие шарики грецких
орехов тугой истомы —
жажды болезненной с детства
приступы мне знакомые.
Блики на стеклах тают —
мне не напиться вдоволь.
Есть ли вода живая,
звук человечьего слова?

2
(Sal terrae?)

Спустилась по чистым ступеням
на лаковый вымытый пол.
Аптекарь, задумчивый немец,
с улыбкой ко мне подошел.
Среди порошков и таблеток
устроить укромный грот,
дышать глицериновым светом,
есть горький каштановый мед,
к лекарствам приклеивать бирки,
смотреть, как поднимется ртуть,
в стеклянную трубочку дуть,
пускать пузырьки и пробирки.
— Ты соли пресной не хочешь?
Прислали недавно пуд
нам по электронной почте.
— А воду здесь продают?
Кристаллы содомской соли
в теплой твоей руке.
Падает медный нолик
из кошелька на паркет.
Нагнуться, поломанный грошик
ища на полу. В дорогих
немецких ботинках хороших
увидеть две правых ноги.
И, фантики перебирая
от всех пережитых чудес,
радостно улыбаюсь:
— Мне букв немножечко взвесь?

3
(Unguentum ad alas)

Мяла в пальцах пакетик, благодарила —
то ли глюконат кальция, то ли титановые белила —
на стекле перетираешь пигменты или
таблетки, легкие гранулы пыли
придорожной, ставшей одеждой светлой
для прохожих, пронизанных солнечным ветром.
Лишь в полете парус нальется силой,
только б узы плоти, тяжелой, но милой,
и тугие путы земли отпустили.
Ледяные кристаллы — хрупкие белые крылья
тают в ладони.
Как ты взлетишь без усилий?