Машка осенняя или ромашковый вальс, навеянный Калошей счастья

Осень листьями машет, октябрьский вечер продрог.
Неудачно состроив веселую мину на память
Мимо шут пробегающий так беззащитно жесток,
Только слезы умеют совсем на морозе не таять.

Необъяснимости, неоткровенности и прочие нЕсти…
Нести тяжело. Одичала как птица в неволе я,
Заботой и злостью объевшись до сытости.
Улететь бы… Ах, замолчи! Это привычка, знаю, не более.

А в голове все проходят рефреном слова,
Вспомнить бы до мельчайших мгновений историю…
Кажется – этой зимой, как и раньше, зазеленеет трава.
Как смешно. Это даже не стоит называть послесловием.

Губы, руки и мысли, сплетенные тысячу раз,
Вырвать с корнем из памяти, вытравить спиртом.
Вальс ромашковый счастья мне не принес,
Снег порадует, может быть, многообразьем палитры.

Милый, родной… Господи, как откровенно легки
Буквы, желания, жесты и грани в сознании.
Как же все просто. Как быстро их все перейти -
Грани, буквы, желания, жесты…  А надо ли?

Октябрь, 2002-10-29