Нестрашный суд

…сидит, пугает: у нас записано, нам рассказывали…
в потустороннем нет посторонних, все как под лупой,
чистосердечное облегчает… молчанье – глупый,
хоть и, по-вашему, драгоценный металл. наказывают

у нас не строго… и всё кривляется, смотрит косо.
ты сам откуда, ты сам давно ли ? –  по-человечьи,
по старой памяти, проникаюсь его увечьем,
а он меняет черты, личины, орет – отбросам

тут не положено много думать - ужо пожили.
послать бы на хер, да цыкнуть зубом, да стукнуть об стол-
как в кинофильме. хамить стесняюсь: а вдруг – апостол…
ему, конечно, не удивляться, да мне не в жилу -

сижу, пугаюсь, по стенам тени, по полу крысы,
тоскливо ежусь, в уме итожу – сейчас признаться
хотя бы в малом - таких навешают трансформаций…
достал, устала, курить охота - прошусь пописать.

в потустороннем над коридорами, коридора-
мирами-лазами не обозначена стрелка выход.
ну, кто так строит, ну что же тут так могильно тихо…
на что нас копят в блестящих ящиках от пандоры -

какой беды мы еще не сделали,   не создали
каких чудовищ,  на пепелищах в какой земле не
повалялись, не порыдали, каких стремлений
не закопали  к е..ене-фене в какие дали…

вернулась – старый, глядит тоскливо, ворчит – зараза.
да я раскаюсь – ты прикрути-ка, пожалуй, лампу…
ну солнце… там у нас  знаешь как  мало ампул
с анестезией – вот и колдуем, во что горазды…

перебирает листы, вздыхает, плюет, постанывает.
устал, достала, решает, к черту, решает – выслать.
но к мрачной сумме, не подчиняясь привычным смыслам,
выносит плюсом черты, что вечно казались странными:

душа лесная,
душа дремучая,
кроме прочего
спала с поэтом,
любила снами
его морочить.