Девушкам с панели

Закрывать глаза на то,
Что их округляет
Это очень не легко,
Память дополняет.

Лишь вопросы от раздумий
Для чего такая лесть
Много ль счастья от безумий,
Если гибнет чья-то честь.

Неужели надо свыше,
Что-то совести твердить,
Каждый день … ,а сердце слышит,
Каждый день … и не любить.

Оправдать все эти стоны
Без любви взаимность тел.
Униженья и поклоны
Просто так от между дел.

Каждый день и без укора
Все равно с кем ночь,
От постельного простора
Даже совесть прочь.

И не знаю даже чем,
Или как назвать
Это вроде, как гарем
Телом торговать.

Видно гордость не преграда,
Самолюбье не укор,
Если страсть одна отрада,
Если совесть не позор.

И каких там не увидишь,
И каких там не найдешь
Только страсть свою обидишь
И не скоро отойдешь.

По рукам, как  деньги льетесь,
Деньги хоть меняют иногда,
Только вы монетой остаетесь,
А у медных денег жизнь одна.

Так по жизни перезвоном
Пролетит пора чудес
Не вернешь потом поклоны
То, что взято у небес.

И уж рай, не рай конечно,
Только слезы пеленой.
Те в раю кто жил безгрешно,
Для других же мир иной.

Вы прощаете забавы,
Для желаний, для минут
И глотаете отравы
Сами живы, чувства мрут.

Настежь дверь, ватага пьяных
И опять туманит хмель
Только в памяти изъяны,
Да с божницами постель.

Те придут, возьмут с пьяна
Кто объятья, кто и честь.
И не их совсем вина,
Что такие есть.
 
Околдуют, очаруют,
Улыбнутся хитро
Только правду обворуют,
Да еще пол-литра.

Их понятье, как святое
Пуст грехи, ведь с нами Бог
Только знаю, за дурное
Бог не разу не помог.

Заснуло пьяное похмелье,
Потушены огни лампад
И продолжается веселье,
И продолжается разврат.

На полу, как в детском саде
Белоснежные шары,
Как гирлянды в злом наряде
Не совсем для детворы.

Ну какая может лунность
Эти низости простить,
Растоптали свою юность
Чтоб минутами любить.

Но минуты это время
Время движет все вперед
Человеческое племя,
Человеческого ждет.

Что ему вы отдадите,
Что за память, за любовь,
Что за честь вы сохраните
Через проданную кровь.
 
Так прольется стороной
Где-то дождь счастливый
И останешься одной
Но уже не зримой.