А я была в закулисье,
А я была в зазеркалье.
В нелепом потоке жизни
Мелькали глаза из стали.
Они не меня искали,
Не мне поверяли мысли.
Смотрела в лицо я Богу
Чуть навеселе, в подпитьи.
В руках Его - кружка грога.
Меня Он спросил: «А быть ли?»
- Ты - Гамлет, Бог-недотрога!
Смерть скрылась за поворотом,
Вдруг быть перестав мишенью.
Ее ненавидит кто-то,
А я ненавижу бденье –
Бессмысленной ночи ноты.
А черта черты менялись
В неверном белесом свете.
Но мне недоступна жалость.
Немного в душе отметин,
Ей черт сотворил диализ.
Любовь виноградной гроздью
Манила во мне лисицу.
Явилась незванной гостьей
Богини Венеры жрица
И в гроб мой забила гвозди.
Мне снился пустынный остров,
Беззубо смеялась бездна...
Покрылась душа коростой:
Узнала я безвозмездно
Все тайны. Их жало остро.
Всеведенье так печально,
Что в трауре я по миру:
Надену наряд венчальный,
Запру на замок квартиру,
Отпраздновав день молчаньем.
По ту сторону зазеркальности
© Copyright: Адель Д., 2002
Свидетельство о публикации №102102800551
Свидетельство о публикации №102102800551
Рецензии
Анкор (из рецензий, найденных в шкафу военного литературоведа Х. во время ремонта)
Если бы я был знаком со стихами Адели более ранней поры, я бы сделал предположение, что стихотворение "По ту сторону..." было написано в период ее творчества, предшествующий жизни в Америке. Оставим в стороне формальные достоинства этого стихотворения - как обычно, независимо от времени и места написания Аделью своих стихов, ее версификация элегантна, красива естественной соразмерностью своих составляющих, неординарна по строфике и, в случае этого стихотворения, изящна, как красивая девушка, разыскивающая в гигантском аэропорту терминал, куда прибывает самолет с ее любимым. Ну, а едва уловимая ироничность Адели в авторской интонации по отношению к безукоризненно соблюдаемым литературным условностям, только оттеняет ее природное владение формой, которое позволяет ей настолько свободно укладывать необходимые ей в данном стихотворении слова в прокрустово ложе ритма и рифмы, что нам, читателям, и в голову не приходит, что автору вообще пришлось преодолеть какое-то сопротивление словесного материала. Да, Адель настолько легко распоряжается ритмом и рифмами, что даже такому адвокату дьявола, как я, трудно придраться и заявить что-нибудь вроде того, что тут смысл приносится в жертву в угоду рифме.
Нет, смысл тут живет самостоятельной жизнью, но именно он, вместе с настроением стихотворения, кажется мне некоторым анахронизмом применительно к духовному миру, предстающему перед читателями Адели нынешней, Адели в американской ссылке (чуть не написал "заточении" - попасть в Америку половине мира кажется несбыточной мечтой, а для нее - это наказание. Вот ведь каким даром внушения и самовнушения обладает наша поэтесса: я, например, искренне верю, что для нее это именно так. Черт знает, что такое!)
Так вот, стихи Адели можно воспринимать и любить пословно (за аллитерации - помните, что она выделывала со словом "фетр", например), построчно, или по строфам, или по отдельным стихотворениям. Но как автор уже начатой монографии по ее творчеству, я больше склонен рассматривать ее творчество по циклам, и тут, в контексте ее последнего по времени написания безымянного пока цикла ("Тавромахия", может быть?), который хронологически, как мне кажется, начинается где-то со стихотворения "Гешвистер по перу", у меня возникает ощущение какой-то смысловой, точнее, эмоциональной нестыковки стихотворения "По ту сторону..." с остальными стихотворениями этого цикла. Вспомните, например, чудное, лучащееся счастьем "Свари мне кофе" или полные предвкушения физического счастья фрагменты "Венериного дня". Само собой напрашивается объяснение: либо "Тавромахия" закончилась и начинается какой-то следующий цикл, либо "По ту сторону..." было написано раньше, а потом дописано или переделано.
И никто, кроме самого автора не знает, стало ли оно от этого лучше.
Кстати, многажды одобренная всеми рецензентами строфа: "Любовь виноградной гроздью/Манила во мне лисицу./Явилась незванной гостьей/Богини Венеры жрица/И в гроб мой забила гвозди" кажется мне именно более поздним фрагментом, но не из-за очаровательно переиначенного эзоповско-лафонтеновско-крыловского образа лисицы, а из-за чудовищного по силе образа жрицы любви, забивающей гвозди в прошлую, более или менее безмятежную жизнь лирической героини Адели.
Наберусь смелости и скажу больше: именно начиная с этой строфы и до конца - это отдельное стихотворение Адели сегодняшней. Причем, это очень сильное стихотворение, которое просто каким-то неисповедимым глюком-прихотью автора было опубликовано как часть совершенно другого стихотворения. А то, другое стихотворение, в свою очередь, если судить по уцелевшим первым четырем его строфам, более чем достойно того, чтобы опубликовать его в первозданном виде.
Адель, я люблю Вашу поэзию, и если Вы просто перемешаете все строфы когда-либо написанных Вами стихов и опубликуете их как одну поэму, я все равно найду в ней то, что нахожу в Ваших стихах, опубликованных в их нынешнем виде - волшебное отражение полной очарования души моей неведомой собратки по перу, читать которую, слышать мысли и понимать чувства - счастье.
P.S. Для тех, кто не понял: это рецензия отрицательная.
:-)
Хорьхе 2002/10/30 00:34 •
Телемах 26.02.2006 11:48 • Заявить о нарушении
Если бы я был знаком со стихами Адели более ранней поры, я бы сделал предположение, что стихотворение "По ту сторону..." было написано в период ее творчества, предшествующий жизни в Америке. Оставим в стороне формальные достоинства этого стихотворения - как обычно, независимо от времени и места написания Аделью своих стихов, ее версификация элегантна, красива естественной соразмерностью своих составляющих, неординарна по строфике и, в случае этого стихотворения, изящна, как красивая девушка, разыскивающая в гигантском аэропорту терминал, куда прибывает самолет с ее любимым. Ну, а едва уловимая ироничность Адели в авторской интонации по отношению к безукоризненно соблюдаемым литературным условностям, только оттеняет ее природное владение формой, которое позволяет ей настолько свободно укладывать необходимые ей в данном стихотворении слова в прокрустово ложе ритма и рифмы, что нам, читателям, и в голову не приходит, что автору вообще пришлось преодолеть какое-то сопротивление словесного материала. Да, Адель настолько легко распоряжается ритмом и рифмами, что даже такому адвокату дьявола, как я, трудно придраться и заявить что-нибудь вроде того, что тут смысл приносится в жертву в угоду рифме.
Нет, смысл тут живет самостоятельной жизнью, но именно он, вместе с настроением стихотворения, кажется мне некоторым анахронизмом применительно к духовному миру, предстающему перед читателями Адели нынешней, Адели в американской ссылке (чуть не написал "заточении" - попасть в Америку половине мира кажется несбыточной мечтой, а для нее - это наказание. Вот ведь каким даром внушения и самовнушения обладает наша поэтесса: я, например, искренне верю, что для нее это именно так. Черт знает, что такое!)
Так вот, стихи Адели можно воспринимать и любить пословно (за аллитерации - помните, что она выделывала со словом "фетр", например), построчно, или по строфам, или по отдельным стихотворениям. Но как автор уже начатой монографии по ее творчеству, я больше склонен рассматривать ее творчество по циклам, и тут, в контексте ее последнего по времени написания безымянного пока цикла ("Тавромахия", может быть?), который хронологически, как мне кажется, начинается где-то со стихотворения "Гешвистер по перу", у меня возникает ощущение какой-то смысловой, точнее, эмоциональной нестыковки стихотворения "По ту сторону..." с остальными стихотворениями этого цикла. Вспомните, например, чудное, лучащееся счастьем "Свари мне кофе" или полные предвкушения физического счастья фрагменты "Венериного дня". Само собой напрашивается объяснение: либо "Тавромахия" закончилась и начинается какой-то следующий цикл, либо "По ту сторону..." было написано раньше, а потом дописано или переделано.
И никто, кроме самого автора не знает, стало ли оно от этого лучше.
Кстати, многажды одобренная всеми рецензентами строфа: "Любовь виноградной гроздью/Манила во мне лисицу./Явилась незванной гостьей/Богини Венеры жрица/И в гроб мой забила гвозди" кажется мне именно более поздним фрагментом, но не из-за очаровательно переиначенного эзоповско-лафонтеновско-крыловского образа лисицы, а из-за чудовищного по силе образа жрицы любви, забивающей гвозди в прошлую, более или менее безмятежную жизнь лирической героини Адели.
Наберусь смелости и скажу больше: именно начиная с этой строфы и до конца - это отдельное стихотворение Адели сегодняшней. Причем, это очень сильное стихотворение, которое просто каким-то неисповедимым глюком-прихотью автора было опубликовано как часть совершенно другого стихотворения. А то, другое стихотворение, в свою очередь, если судить по уцелевшим первым четырем его строфам, более чем достойно того, чтобы опубликовать его в первозданном виде.
Адель, я люблю Вашу поэзию, и если Вы просто перемешаете все строфы когда-либо написанных Вами стихов и опубликуете их как одну поэму, я все равно найду в ней то, что нахожу в Ваших стихах, опубликованных в их нынешнем виде - волшебное отражение полной очарования души моей неведомой собратки по перу, читать которую, слышать мысли и понимать чувства - счастье.
P.S. Для тех, кто не понял: это рецензия отрицательная.
:-)
Хорьхе 2002/10/30 00:34 •
Телемах 26.02.2006 11:48 • Заявить о нарушении
Да черт с ним, со стихотворением. Фиговое (с ударением на второй слог, а не на первый, как кто-то мог бы подумать) оно (ditto :)). Я тут голову ломаю над проблемами вселенского масштаба (в частности, что делать в отсутствие пипетки?), а Вы мне тут, понимаешь, отрицательные рецензии на блюдечке с голубой каемочкой! Ну не безобразие ли? (Для тех, кто не понял, это возмущенная реплика в сторону кулис.) :)
Адель Д. 27.02.2006 18:59 Заявить о нарушении
Адель Д. 27.02.2006 18:59 Заявить о нарушении
(Хриплым голосом из-за кулис): Реторты, тигли, пипетки, совы на плече, любовная алхимия, короче...
Телемах 27.02.2006 19:56 Заявить о нарушении
Телемах 27.02.2006 19:56 Заявить о нарушении
Если убрать из Вашего хриплоголосого высказывания многострадальные пипетки, получится очаровательное двустишие. :)
Адель Д. 27.02.2006 20:02 Заявить о нарушении
Адель Д. 27.02.2006 20:02 Заявить о нарушении
Если бы вы, Адель, пояснили что именно Вам нужно сделать в отсутствие пипетки, форумляне могли бы помочь советом. А так - совершенно не понятно, что Вы там творите. Класть шифер в отсутствие пипетки очень даже можно. Впочем, вероятно, Вы заняты чем-то более изящным? Право, Вы меня на всю ночь заинтриговали своей пипеткой!
С благодарностью за порцию адреналина. М.
Полякова Марина 27.02.2006 23:12 Заявить о нарушении
С благодарностью за порцию адреналина. М.
Полякова Марина 27.02.2006 23:12 Заявить о нарушении
Видели, Телемах, держа в крепких мужских объятиях Вельтмейстера, болтается на главной? Сейчас им там обоим достанется на орехи, бегу смотреть! Такое зрелище пропустить нельзя!
Полякова Марина 27.02.2006 23:19 Заявить о нарушении
Полякова Марина 27.02.2006 23:19 Заявить о нарушении
Марина, скажу Вам как алхимичка алхимичке всю правду: нам без пипеток буквально никуда! Я, можно сказать, из дома-то без них не выхожу, а дома держу под стеклом всю коллекцию (а она, поверьте, немаленькая): там и инкрустированные рубинами, и горнохрустальные, и старинные ручной работы экземпляры! Одну, не поверите, выторговала у барыги, так он клянется, что именно ею профессор Преображенский закапывал в глаза собаке Шарику экстракт спитого чая, когда лечил несчастное животное от конъюнктивита накануне решающей операции. Другую, стыдно признаться, похитила из музея-квартиры Фауста в Веймаре. Реторты и тигли оставила, даже чучелко совы пожалела, а как пипетку увидела, так все: перестала себя контролировать, руки сами потянулись. А тут, понимаете, угораздило меня выйти из дому, не прихватив с собой ни одной штуки. Прямо раздетой себя чувствую... Как тут было Телемаху не пожаловаться?
Видела, как тут не видеть. Марина, а Вы кровожадная! Мало того, что "болтается", это само по себе уже отсылает пытливого читателя к трагическому стихотворению Олега Григорьева про сантехника Петрова, так Вы еще и клич бросаете: "Айда смотреть!" А объятия Телемаху с Вельтмайстером не приписывайте. Во-первых, рассвирепеют несмотря на всю свою политкорректность, во-вторых, эти двое отчего-то сильно друг друга недолюбливают.
:)
Адель Д. 27.02.2006 23:43 Заявить о нарушении
Видела, как тут не видеть. Марина, а Вы кровожадная! Мало того, что "болтается", это само по себе уже отсылает пытливого читателя к трагическому стихотворению Олега Григорьева про сантехника Петрова, так Вы еще и клич бросаете: "Айда смотреть!" А объятия Телемаху с Вельтмайстером не приписывайте. Во-первых, рассвирепеют несмотря на всю свою политкорректность, во-вторых, эти двое отчего-то сильно друг друга недолюбливают.
:)
Адель Д. 27.02.2006 23:43 Заявить о нарушении
Вы значит, Адель, склонны к мелкому воровству. А я, значит, кровожадна. Хороша парочка. Просто Бонни и Клайд - "Мы грабим банки". Нет, скорее "Бандитки" (не смотрели?) - там две красавицы носятся по городам и весям, раздавая всем сестрам по серьгам и поигрывая пистолетами.
Обещаю Вам, Адель, если встретится на моем пути какая-нибудь пипетка (например, принадлежавшая Лиле Брик и прикасавшаяся к волосикам в ноздре Маяковского), я ее для Вас украду. А Вы уж, будьте добры, собирайте для меня старинные жестяные коробочки. Не могу я устоять перед ними!
Полякова Марина 28.02.2006 00:05 Заявить о нарушении
Обещаю Вам, Адель, если встретится на моем пути какая-нибудь пипетка (например, принадлежавшая Лиле Брик и прикасавшаяся к волосикам в ноздре Маяковского), я ее для Вас украду. А Вы уж, будьте добры, собирайте для меня старинные жестяные коробочки. Не могу я устоять перед ними!
Полякова Марина 28.02.2006 00:05 Заявить о нарушении
Зацепилась за слово "красавицы", держу его на вытянутых руках почти так же бережно, как пипетку. Была у меня старинная жестяная коробочка из-под чая. Вам подойдет?
Адель Д. 28.02.2006 00:10 Заявить о нарушении
Адель Д. 28.02.2006 00:10 Заявить о нарушении
Да! Оторву с руками и красавицей! Берегите ее, не отдавайте никому, что бы Вам за нее не сулили! Она - моя!
Полякова Марина 28.02.2006 00:14 Заявить о нарушении
Полякова Марина 28.02.2006 00:14 Заявить о нарушении
Как говорила одна из Вас: "Самочки, прошу прекратить нежную перепалку!" Читать мешаете.
Хорьхе 28.02.2006 00:22 Заявить о нарушении
Хорьхе 28.02.2006 00:22 Заявить о нарушении
Фи. Ну и пожалуйста! Удивляюсь, как этот вояка от Вас, Адель, еще не отвадил всех.
Полякова Марина 28.02.2006 00:24 Заявить о нарушении
Полякова Марина 28.02.2006 00:24 Заявить о нарушении
Нет, Марина Батьковна, задача военных литературоведов не отваживать, а вести разъяснительную работу среди населения противника. Вот, к примеру, как была решена одна из подобных задач в ходе военно-штабных игр "Ламенто Келломяки":
Начну с общеизвестного: если поэт талантлив, скрыть это трудно в любом возрасте. Будучи явлением своевольным, поэтический дар проявляет себя по собственному усмотрению независимо от того, сколько его обладателю лет. И все же слишком явные проявления таланта у поэтов действительно молодых по возрасту способны непредупрежденного читателя застать врасплох.
При чтении поэзии, как и в жизни вообще, самый легкий путь преодолевать непредсказуемость каждой следующей минуты жизни – это проецировать на будущее свой предшествующий опыт. В нашем случае – на наш читательский опыт. Способ проверенный и статистически многажды оправданный, но насмешливая реальность порою с нашими ожиданиями считаться не желает ну просто ни в какую.
Я, например, начал читать новый стихотворный цикл Адели с некоторой опаской. При всей очевидной красоте прочитанного мною ранее из ее лирики, Адель - поэт, по меньшей мере, сложный и по мироощущению своему крайне неординарный. И потому отнюдь не каждое ее новое или старое стихотворение кажется мне лучшим из написанного ею. Но в целом поэзию этого человека я люблю и считаю ее во многом уникальным явлением - на стихире, из тех кого я читал, таких, на мой взгляд, наберется человек шесть или семь. И потому обнаружить хотя бы ее имя из тех шести в первой «официозной» десятке стихирных поэтов я был по-настоящему рад. Ведь как бы мы ни плевались и чертыхались по поводу несуразностей критериев рейтинга и номинаций, а видеть своего любимого поэта признанным среди сорока тысяч авторов одним из лучших всё равно приятно.
Чего же я тогда опасался? А того, что стабильность ее уровня означает, что она достигла потолка своей возрастной категории. Одно дело, если бы она, как многие здесь, начала подростком со слабых стихов. Тогда улучшение качества ее поэзии до уровня, которого она достигла к своим нынешним двадцати с небольшим годам, казалось бы нам невероятным достижением. Но в том то и дело, что Адель сразу же начала писать крайне незаурядно. Знаете ли Вы, что многие ее опубликованные на стихире стихи (например, «Сердце из сердец»), от которых в равной степени «тащутся» и млад, и стар, были написаны ею в восьмом или девятом классе? При таком, как говорится, раскладе, писать с каждым днем (или, ладно, годом) всё лучше и лучше просто невозможно – хотя бы из-за ограничений ее жизненного и литературного опыта.
Но в том-то и коварство поэтического таланта, что ты думаешь, что амплитуда творчества данного поэта – на сегодняшний день - вполне установилась, что некоторое время музы будут водить его или ее по одним и тем же рощам и долинам, а поэт преподносит тебе очередной сюрприз, да такой, что вместе со всеми своими ожиданиями и опасениями ты опять остаешься в круглых счастливых дураках.
Мой читательский шок при прочтении этого нового цикла объясняется тем, что, по моим реакционным воззрениям, поэт в возрасте Адели просто не может или хотя не должен писать так, словно он равен перед вечностью со всеми своими великими предшественниками. Лермонтов – исключение, да и у него много откровенно слабых стихов, которые можно списать на молодость и отсутствие чувственного опыта, которым обладал к этом возрасту, скажем, Пушкин.
О чем т а к о м мне могут рассказать мои младшие собратья по жизни и перу, чего я сам не знаю, не испытал, не получил и не утратил? А вот могут. Адель - как раз тот самый случай. Наверное, тут важно не столько «о чем», сколько «как». Талант не считается с ожиданиями читателей. Он сбивает тебя с ног как мощный брандспойт, от которого трудно закрыться разлетевшимся в руках на клочки зонтиком своих представлений и ожиданий.
Словом, сразу же после первого прочитанного двустишия - «За спиной электричка клацнет зеленой пастью./ Судорога сводит челюсти хищнице семейства железных...» - мой читательский адреналин взбурлил в крови так, что я аж засмеялся от кайфа. И каждая следующая строка, двустишие, строфа это чувство беспричинной радости только увеличивали. Но если поначалу строчки, оперенные такими рифмами, как «блондинку-поединку» или «километра-Деметра» помимо «общечитательской» эйфории вызывали у меня, как и всякого скучного энтузиаста точных рифм, желание сорвать со своей головы воображаемую шапку и хряснуть ею оземь, то дойдя до строфы
Свернешь в черничные заросли, под ногами захрустит хвоя,
И кажется, Древо жизни где-то рядом, за тем болотом.
Поднесешь к лицу горстку ягод, спросишь у Бога: Кто я?
Но он, уставший от вечности, спит, и сквозь сон отвечает: Кто-то...
... то дойдя до этой строфы, я почувствовал уже не просто эстетический кайф, а некоторую даже растерянность. Или даже изумление. Ведь это уровень Данте. Или, происходи это в некой постфеминистской фантасмагории - стихи самой Беатриче, которая отправилась на поиски своей утраченной любви, где в роли Вергилия ее сопровождает в странствиях сама бесстрастная Катя Немо J...
Но дурацкие мои шуточки шуточками, а по мере продвижения вперед по этому завораживающему своей очевидной талантливостью тексту, мое набирающее силу восхищение как-то незаметно вывело меня, вознесло – если продолжать дантовские метафоры - из чистилища одобрительных рассуждений в горние выси восторга. Там, где не просто разводишь руками, но уже хлопаешь себя ими по колену и крутишь, восторженно мыча, головой, словно силишься на языке немых (дар речи потерян) сказать что-то вроде «ну и ну!» или просто «о, боже!». Где ощущаешь стихи не на уровне формальных проявлений поэтического дара того, кто их написал (хотя каждый, кто хоть раз в жизни пытался зарифмовать какую-нибудь там «баллистику» с «зеленым листиком», отлично знает, как непросто дается такая безупречная «легкость»), но где начинаешь всерьез догадываться , что вот он, прямо перед тобой этот человек, по сути, еще девочка, которому случай, гены, бог – называйте это, как угодно – дал, наградил каким-то необъяснимым сгустком энергии, который позволяет ей играючи пересекать черту повседневности и заглядывать в вечность. Да, конечно, -соглашусь я с самыми самолюбивыми из вас, - все мы делаем это время от времени: в болезни, во сне, в любви. Но многим ли удается рассказать об увиденном там так, чтобы другие поверили: да, она была ТАМ, за чертой, и с ней говорили, как если бы она представляла весь род человеческий, поглядев на которую, нам опять простили всю нашу мелочность, злобу, зависть и явную на фоне звезд никчемность.
А ты все идешь и в мыслях та, молившаяся три ночи
За того, у кого смерть сидела в ногах, а жизнь в изголовье.
Но Бог, уставший от вечности, спал и сквозь сон ей ответил: Доча, Всю душу ты Мне измотала своею любовью....
Хорьхе 28.02.2006 00:49 Заявить о нарушении
Начну с общеизвестного: если поэт талантлив, скрыть это трудно в любом возрасте. Будучи явлением своевольным, поэтический дар проявляет себя по собственному усмотрению независимо от того, сколько его обладателю лет. И все же слишком явные проявления таланта у поэтов действительно молодых по возрасту способны непредупрежденного читателя застать врасплох.
При чтении поэзии, как и в жизни вообще, самый легкий путь преодолевать непредсказуемость каждой следующей минуты жизни – это проецировать на будущее свой предшествующий опыт. В нашем случае – на наш читательский опыт. Способ проверенный и статистически многажды оправданный, но насмешливая реальность порою с нашими ожиданиями считаться не желает ну просто ни в какую.
Я, например, начал читать новый стихотворный цикл Адели с некоторой опаской. При всей очевидной красоте прочитанного мною ранее из ее лирики, Адель - поэт, по меньшей мере, сложный и по мироощущению своему крайне неординарный. И потому отнюдь не каждое ее новое или старое стихотворение кажется мне лучшим из написанного ею. Но в целом поэзию этого человека я люблю и считаю ее во многом уникальным явлением - на стихире, из тех кого я читал, таких, на мой взгляд, наберется человек шесть или семь. И потому обнаружить хотя бы ее имя из тех шести в первой «официозной» десятке стихирных поэтов я был по-настоящему рад. Ведь как бы мы ни плевались и чертыхались по поводу несуразностей критериев рейтинга и номинаций, а видеть своего любимого поэта признанным среди сорока тысяч авторов одним из лучших всё равно приятно.
Чего же я тогда опасался? А того, что стабильность ее уровня означает, что она достигла потолка своей возрастной категории. Одно дело, если бы она, как многие здесь, начала подростком со слабых стихов. Тогда улучшение качества ее поэзии до уровня, которого она достигла к своим нынешним двадцати с небольшим годам, казалось бы нам невероятным достижением. Но в том то и дело, что Адель сразу же начала писать крайне незаурядно. Знаете ли Вы, что многие ее опубликованные на стихире стихи (например, «Сердце из сердец»), от которых в равной степени «тащутся» и млад, и стар, были написаны ею в восьмом или девятом классе? При таком, как говорится, раскладе, писать с каждым днем (или, ладно, годом) всё лучше и лучше просто невозможно – хотя бы из-за ограничений ее жизненного и литературного опыта.
Но в том-то и коварство поэтического таланта, что ты думаешь, что амплитуда творчества данного поэта – на сегодняшний день - вполне установилась, что некоторое время музы будут водить его или ее по одним и тем же рощам и долинам, а поэт преподносит тебе очередной сюрприз, да такой, что вместе со всеми своими ожиданиями и опасениями ты опять остаешься в круглых счастливых дураках.
Мой читательский шок при прочтении этого нового цикла объясняется тем, что, по моим реакционным воззрениям, поэт в возрасте Адели просто не может или хотя не должен писать так, словно он равен перед вечностью со всеми своими великими предшественниками. Лермонтов – исключение, да и у него много откровенно слабых стихов, которые можно списать на молодость и отсутствие чувственного опыта, которым обладал к этом возрасту, скажем, Пушкин.
О чем т а к о м мне могут рассказать мои младшие собратья по жизни и перу, чего я сам не знаю, не испытал, не получил и не утратил? А вот могут. Адель - как раз тот самый случай. Наверное, тут важно не столько «о чем», сколько «как». Талант не считается с ожиданиями читателей. Он сбивает тебя с ног как мощный брандспойт, от которого трудно закрыться разлетевшимся в руках на клочки зонтиком своих представлений и ожиданий.
Словом, сразу же после первого прочитанного двустишия - «За спиной электричка клацнет зеленой пастью./ Судорога сводит челюсти хищнице семейства железных...» - мой читательский адреналин взбурлил в крови так, что я аж засмеялся от кайфа. И каждая следующая строка, двустишие, строфа это чувство беспричинной радости только увеличивали. Но если поначалу строчки, оперенные такими рифмами, как «блондинку-поединку» или «километра-Деметра» помимо «общечитательской» эйфории вызывали у меня, как и всякого скучного энтузиаста точных рифм, желание сорвать со своей головы воображаемую шапку и хряснуть ею оземь, то дойдя до строфы
Свернешь в черничные заросли, под ногами захрустит хвоя,
И кажется, Древо жизни где-то рядом, за тем болотом.
Поднесешь к лицу горстку ягод, спросишь у Бога: Кто я?
Но он, уставший от вечности, спит, и сквозь сон отвечает: Кто-то...
... то дойдя до этой строфы, я почувствовал уже не просто эстетический кайф, а некоторую даже растерянность. Или даже изумление. Ведь это уровень Данте. Или, происходи это в некой постфеминистской фантасмагории - стихи самой Беатриче, которая отправилась на поиски своей утраченной любви, где в роли Вергилия ее сопровождает в странствиях сама бесстрастная Катя Немо J...
Но дурацкие мои шуточки шуточками, а по мере продвижения вперед по этому завораживающему своей очевидной талантливостью тексту, мое набирающее силу восхищение как-то незаметно вывело меня, вознесло – если продолжать дантовские метафоры - из чистилища одобрительных рассуждений в горние выси восторга. Там, где не просто разводишь руками, но уже хлопаешь себя ими по колену и крутишь, восторженно мыча, головой, словно силишься на языке немых (дар речи потерян) сказать что-то вроде «ну и ну!» или просто «о, боже!». Где ощущаешь стихи не на уровне формальных проявлений поэтического дара того, кто их написал (хотя каждый, кто хоть раз в жизни пытался зарифмовать какую-нибудь там «баллистику» с «зеленым листиком», отлично знает, как непросто дается такая безупречная «легкость»), но где начинаешь всерьез догадываться , что вот он, прямо перед тобой этот человек, по сути, еще девочка, которому случай, гены, бог – называйте это, как угодно – дал, наградил каким-то необъяснимым сгустком энергии, который позволяет ей играючи пересекать черту повседневности и заглядывать в вечность. Да, конечно, -соглашусь я с самыми самолюбивыми из вас, - все мы делаем это время от времени: в болезни, во сне, в любви. Но многим ли удается рассказать об увиденном там так, чтобы другие поверили: да, она была ТАМ, за чертой, и с ней говорили, как если бы она представляла весь род человеческий, поглядев на которую, нам опять простили всю нашу мелочность, злобу, зависть и явную на фоне звезд никчемность.
А ты все идешь и в мыслях та, молившаяся три ночи
За того, у кого смерть сидела в ногах, а жизнь в изголовье.
Но Бог, уставший от вечности, спал и сквозь сон ей ответил: Доча, Всю душу ты Мне измотала своею любовью....
Хорьхе 28.02.2006 00:49 Заявить о нарушении
А знаете ли Вы, велеречивый Хорьхе (конечно же, это только Ваш неблагозвучный псевдоним, скрывающий данное Вам при рождении имя... что-то славянское, быть может, "Златоуст"?), что я чувствую себя так, словно бы вылили на меня добрый ушат холодной воды? В которой растворены десять капель сандалового масла, пять унций амбры, да еще плавают лепестки роз? Мне холодно, мои шерстяные по зиме носки и спортивные штанишки промокли, с меня каплет прямиком на черновики, но одновременно меня заливает волна ароматов и радости. За Адель, солдат, за Адель. Она, эта маленькая поэтесса, - счастливейшая из женщин. Серебристые ангелы наделили ее не только даром проникать сквозь плотную ткань времен, но и даром возвращаться оттуда, из зазеркалья, с разомкнутыми устами - только для того, чтоб посюсторонние скушные люди могли услышать музыку небесных сфер и тихий шепот влюбленной Беатриче. И, конечно же, у столь хрупкой красоты, каковой явилась миру Адель в нынешнем земном воплощении, должен быть защитник именно такой, как Вы. Суровый и решительный, верный друг и страшный враг, с отточенным умом и крепкой хваткой. Девочке повезло - у нее есть Вы. Адель и Хорьхе - аверс и реверс старинной монеты. Оснастим же лупой свой ненадежный глаз и станем разглядывать с упоением прекрасный точеный профиль - ее, и крепко посаженную, с упрямым лбом голову - Вашу. Когда-нибудь про ваш союз напишут стихи, Хорьхе. Я Вам завидую, ратник и толмач - у Вас есть Адель.
Полякова Марина 28.02.2006 01:23 Заявить о нарушении
Полякова Марина 28.02.2006 01:23 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 33 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.