дождалась

«Как же мне найти тебя, -
говорила полушепотом, -
как найти любить тебя?»
Прикрывала очи скромные,
вечерами в тёмной рощице
средь берёз и тополей
прогуляла нежность долгую,
проводила её в НЕ.
И уже совсем отчаялась,
перестала горевать,
быть привыкла полупьяною
от того что всё одна,
быть привыкла незаметною,
на вопросы отвечать -
- неизменно:
«Хорошо, что я одна».
Научилась разговорами
развлекать себя сама,
уговоры и укоры,
комплименты - все слова
для себя сама придумала,
для себя изобрела
разговоры с духами,
песни, рифмы, вечера,
в одиночестве по рощице
слушала свои шаги -
по дорожке стук подошвы,
шелест по траве.
Только изредка грустила:
«Милый, нежный, милый, где?
Где найти тебя далёкого?
Как любить тебя отсель?
Как тебе сердечко грёзное
подарить - не сожалеть?
Почему ты не являешься?
Я завидую давно
всем моим подругам радостным...
Им Амур златой стрелой
уж давно узрел Прекрасного,
хоть на время Одного.
Где ты бродишь солнце ясное?
Где же мне тебя найти?
Пожалеешь меня сказкою
о своей ко мне любви,
поцелуешь очи грустные:
«не печалься мой малыш»,
обогреешь, улыбнёшься
и прижмёшь к своей груди...»

Так моментами душевными
обрекалася на сплин.
Зрела в око неба тёмного,
Сердцу говорила: «Спи...»

Долго ли бродила девица
меж деревьев и людей,
меж заборов и оградок,
меж домов и фонарей...
Долго ли бродила девица,
долго ль
в радости, в тоске,
в планах, думах,
песнях, сказках,
шутках, мыслях,
болтовне
с превесёлыми подружками,
под шептанье тополей,
жмурясь солнцу остролучному,
прячась в царствие теней,
долго ль?

Только никогда
Во все осени и леты,
Никогда во все века,
Никогда во все погоды,
В непогоды никогда
проказной Амур любезный
не пропустит существа,
что хранит к любви возможности
и не любит...
Вот стрела -
золотая и прекрасная -
долетела до неё,
поразила прямо в сердце,
растревожила его.

Позабыла, что недале
как сменилася луна,
обучилась разговорами
развлекать себя сама,
уговоры и укоры,
комплименты - все слова
для себя сама придумала,
для себя изобрела
разговоры с духами,
песни, рифмы, вечера,
в одиночестве по рощице
слушанье свои шагов -
по дорожке стук подошвы,
по траве шуршанье ног...

И теперь не бродит девица,
каждый миг она летит,
просыпается в безбрежности
любови
и в безбрежности любови спит...

И Амур, сидя на деревце,
в одеяньи лёгких крыл -
что как космос буде вечные,
что стары как этот мир,
на девицу улыбается.
Он сейчас уж улетит,
только малость налюбуется
на объятий милый пыл.