Самое пошлое Часть 3

Моя нога не хочет в эту лужу
и красочно об этом говорит:
«Я не люблю помои, грязь и стужу,
пойми меня, я тоже - сибарит.
Привык же ты лелеять свою ж.пу
и пузо жирное - не выставишь в мороз,
а если я вдруг со стафилококком
сведу знакомство? Ну, давай, обнес,
давай подальше, прочь от этой лужи
или купи хотя бы сапоги,
покрепче, потеплей, пусть даже туже
мне будет там, зато воды – ни зги!»

* * *
Народ кишит. Кишмя. Шипят машины
Беззубо шамкая колесами мезгу.
Иду след в след c протектором от шины.
Я – бронетранспортер. Я размозжу всю «згу»!
Лишь только подвернись мне под каблук!
Чучмеки разгружают лук
В мешках из сети с крупною ячейкой,
«ПодлУчки» ускользают ловкою уклейкой,
Ныряют в снег, как будто там – вода
и – глубина.
Вот так всегда.
Испить до дна
Приходится ту чашу,
Что ты, казалось, обошел вокруг…
Смотря с улыбкою на удаль нашу,
Всевышний опускает свой каблук.
Как я на лук.

* * *
Сомнений нет, конечно, - это Таня,
Сел самолет и, раз, – на паровоз -
на Павелецкий, едут все – с Кубани,
детишек с ней наверное - обоз.

* * *
Уж эти мне интеллиго Шестдесятых.
Марго, Марго, А как же «Мой Арбат»?
Два томика, пластинки – хоть заплаты
ставь: «Он здесь, со мной Булат».
Да, как булат, булат, что крепче стали,
Те, люди, что на свет произвели.
Отцы их эту землю разорвали…
Они теперь – колдуют у земли.
- Да что ты, зять, поверишь, как картошку,
здесь помидоры садим, урожай
в июне собираем…
- Понемножку,
пожалуйста хотя бы привирай!
- А что Москва. Арбат в ней стал базаром.
Москва такая мне задаром не нужна.
- А что Кубань? В ней все горит пожаром
Чеченским, так чего ж искать рожна!
Да ладно, пусть. Они неумалимы.
И в позе этой тоже есть резон –
Детишки дышат не московским дымом,
А трескают черешни с молоком.