Большая элегия счастью

И.Бродскому и Д.Донну

Все стихло. Ночь усталая со стула
Сползла, уснув, и тут же в двух шагах,
Посапывая, мирно прикорнуло
И наше счастье, - кажется, в ногах.

Уснуло все. Уснули наши беды,
Заботы, боль, - надеюсь, до утра
Спит ненависть к нетрезвому соседу,
Ломившемуся в дверь еще вчера.

И мы с тобой, мой друг, уснули - чаще
Мы в это время… и не на словах! -
Покой и воля – там же, где и счастье,
Последнее – напомню вам – в ногах.

Русалки, гномы, эльфы спят, наяды,
Спит Дед Мороз – ну, тут понятно – дед.
Спит правда. Не в ногах, конечно, – правды
В ногах и спящей, как известно, нет.

Вся нечисть спит, к примеру, этот ушлый
Бесенок – не младенец ли, на вид!
Ты тоже спишь, мой ангел, спишь, в подушку
Уткнувшись носом. Сон твой тоже спит.

И книги спят, спит даже «Кама Сутра»,
Обложками укрывшись, спит кровать.
Уснуло все. А будущее утро
Не просто спит – не думает вставать.

Бандиты спят, спят сыщики, ищейки,
Спит олигарх, но зная наперед,
Что сон рубля уснувшая копейка
Во сне и то все время бережет.

Уснула жизнь, и смерть уснула, вежды
Смежил Харон – смотри за ним, Творец! -
И может, спит последняя надежда
На то, что все проснется, наконец.

Все спит, мой друг, все спит, само движенье
Уснуло, успокоясь, сам покой
(В ногах, напомню) ток и напряженье,
Будильник спит – тик-так – хотя, постой…

Нет, тоже спит, и голод спит – не тетка,
И тетка, я уверен, где-то и
Не только спит все это – есть наметка -
И то, что спать не может, тоже спит.

И ты, мой друг, мой ангел, спишь, и счастье
Твое (в ногах напомню, все же вновь)
И спят мои, к тебе прижавшись, части,
И спят твои – в ответ, и спит любовь.

Спит телефон, гудка – снимите трубку! –
И то не будет, так как индивид,
Который мог бы снять, пускай и в шутку,
На самом деле тоже крепко спит.

Спит молоко вчерашнее и киснет,
Его убрать забыла, верно, мать,
И спят, забыв об этом, даже мысли,
Включая мысль о том, что надо спать.

Мой друг, мой нежный друг, ты спишь – о, боже! –
Ну, сколько можно, слышишь, жизнь моя! -
Но всё молчит, всё спит, сказать не может,
Не в силах крикнуть что-то, сплю и я.

Уснул поэт – чувствительный капризный,
Давя челом уснувшую тетрадь,
И спит – о чем же спорить? – смысл жизни,
Но не в ногах – там счастью только спать.

Спит генерал, политик спит, тревожась
За нас за всех, а значит за страну,
Хотя, всмотритесь, нет! – тревога тоже
Уснула рядом с ними. Ну и ну!

А как же недруг, враг-то как же? – ночью
Он же границу может у реки!
Но успокойтесь, спите, знаю точно:
Злодеи спят, беспечно как сурки.

Уснула совесть - вряд ли скоро встанет,
Не спавши, вот уже который век,
Бычок, качаясь, спит, спит, плача, Таня,
Что уронила мяч в одну из рек.

Планета спит. Моря уснули. Даже,
Хотя и извергаясь, спит вулкан.
Дома уснули, избы, хаты, пляжи
И – не на сцене, правда – спит канкан.

О, как прекрасна, ангел мой, во сне ты:
Покой в чертах лица (хотя в ногах
Покой и счастье, я напомню, где-то
Уснули, - ну, вы вспомнили, ага?)

И мрак Вселенной спит, наставив звезды,
И солнце спит, нырнув за горизонт,
Дневальный спит «на тумбочке», и взводный,
Что должен бы проверить – спит и он.

Спит поезд – не разбудишь ни в какую! –
Купейный, даже общий спит вагон,
И тот, кто там, над нами – я же чую! –
Нет, имя не могу назвать – и он!

Всё спит, пока ты спишь, уткнувшись в вечность,
Мой нежный друг, тепло прильнув ко мне,
Как этот стих – вы поняли, конечно,
Он тоже спит, придуманный во сне.

Ты спишь, мой друг, и спит в твоей же власти
Желанье встать, разрушив сон, но… Ах! -
Ты спишь и спишь, не ощущая счастья,
С тобою вместе спящего. В ногах.