Барьер

Зелёно-красное предвечное кино,
Раскинулось за окнами беспечно.
И летнее Замоскворечье,
Плывёт под небом глубоко.

Я отрицаю катаклизмы,
Проявленного другом благодушья.
Как будто летнее удушье,
Мне ставит быстровстречи клизмы.

Как близко-далеко над небом облака,
Не опускаясь, улетают.
И я в ту осень не сгорел, не умер,
Мне этого, конечно, не прощают.

Хочу я написать, как Пастернак,
Как мелочно-забавно всё выходит.
И как две тысячи годов тому назад,
По небу звёздному луна всё тише бродит.

Стихи всё глуше, подражательней, глупей
Выходят, что ж туда им и дорога.
Я не пойму, однако, хоть убей,
Чем виноват я в вечности пред Богом.

Всё тише в небесах, всё громче на земле,
Всё больше грешников и меньше поэтесс,
И так охота позвонить сейчас тебе…
Как небо далеко, как близко смысл мантисс.

Всё глохнет, тихо засыпаю.
И больше не увижу я в окно
Зелёные трамваи, в мокрых окнах
Чьих отражается твоё счастливое лицо.

Я тихо усыплён. Мне большего не надо.
Ведь лучше быть в покое. Вечном.
Как будто вздернут  первым встречным.
Мир ядом поражён и мне уж не отрада.