Лирическое отступление от злобы дня

На плечах и в потных лапах
Сумки, кладь, мешки, мешки…
Мы в метро несём свой запах
И мозги, и потрошки.

Рядом дядя с ацетоном
Выдыхает что вдохнул,
Наполняет нас с вагоном
Дядин выхлоп. Он заснул

И с лица его пропали
Безобразные следы –
Те, которые писали
Повесть огненной воды

На лице мальчишки гладком
С матюками пополам,
Как дневник в его тетрадке
Тут в метро открытый нам.

Лист раскрашен сизым носом,
Красной сеткой на щеках.
Лик мальчишки с перекосом
И сединки на висках,

Ногти с траурной каёмкой
(недогрыз – сойдёт и так).
Полусжатый над котомкой
Поцарапанный кулак.

Промелькнула тень мальчишки
За потасканным лицом,
Показав нечайной вспышкой
Близкий холмик за концом.

Вот бы вскинулся, проснулся
С чистым взором ясных глаз
И от холмика вернулся
В переписанный рассказ…

Дядя дёрнулся, ругнулся,
Помянул и бля, и мать,
Мутным взором оглянулся
И пошёл людей толкать –

Он продрых три остановки.
Наступил на ногу мне.
Недотёпа, блин, неловкий.
Чтоб ты жил всю жизнь в говне!