Ревность. Из сборника стихов

I

Тревожный знак в мелькнувшем разговоре
сплетают нам неведомые парки,
представит сон печальные подарки.
Предназначенье выявится вскоре.

И видел я сквозь тусклый зимний день,
ах, день другой, на нынешний похожий,
что оба мы на двадцать лет моложе.
Но в сердце скорбное легла разлуки тень.

Венецианский лик. Застывшая волна
вдоль гордых плеч, опавшая струею.
О, Господи,душа моя полна
необъяснимым плачем и мольбою.

И медленно, касаясь и кружась,
листать всю книгу бытия. И детство
придет тогда - светло, не возмутясь,
чтоб отвести от нас злокозненное средство.

Так две сестры, два брата, два зверька
минуты жизни путают случайно.
О, тайна чувств - багряна и горька,
любви самой предузнанная тайна!

II

Тебя, смущенную, настиг мой дерзкий взор,
как бы восстав из пепельного мрака,
вот миг один - и знаки зодиака
рассудят нас. Сомненье и укор.

Но мысль моя, сомкнувшая виски,
как ворон сумрачный нахохлившись на стуле,
куда лететь? Дни вольности - минули?!
Смешно сказать - повеситься с тоски!

О, Леда милая, сравню тебя с голубкой,
так юный паж, подросток, травести
ведет игру, чтоб легкокрылой шуткой
ответный знак в залог приобрести.

Летите к ней, желанные пароли,
покуда жизнь не исчерпала роли!

III

Смотрю в тебя и вижу отраженье
своих забот, томлений и обид,
но худшее - еще нам предстоит.
Продлим, мой друг, летящие мгновенья.

Кто не был ревностью бессмысленно томим,
кто не терзался в ярости недужной,
когда и день почти невыносим
вдали от той - гонимый и ненужный!

Кто не томился алчною мольбой,
приблизив образ простодушно милый,
что бьет нам в сердце алою волной
от зрелых лет до немощной могилы?!

Ах, участь горькая влюбленного Катулла,
но день прошел, и все уже минуло...

IV

Все, что пишется,- шутка одна,
утверждающий не правомочен,
в парадигме сплошных многоточий
искажаются зерна ума.

Как сегодня туманящий сон
отразил мне ресницы и локон -
весь твой праздничный, сдержанный звон
зафиксирован, спрятан глубоко.

Так скиталец небесных глубин,
озирающий дальние сферы,
с этим солнечным отблеском веры
остается один на один...

Все промелькнувшее - давность,
грез моих, снов моих, звезд,
скованы ум и отважность
зимним покоем берез.

Вспомнишь ли странное чувство -
все преломляющий взгляд,
разум ли, Бог ли, искусство -
что нам они говорят?

Тайны открыть мы не смели
обетованной земли,
звезды над нами звенели,
годы бесшумно текли.

V

В чертогах сна, накатываясь, грезясь,
всевышний луч молящимся сойдет
и строгий эллин тихо отведет
из строя мыслей бесполезный тезис.

И глядя вдаль на небо голубое,
на этот мир заоблачных равнин,
печальный ветр вдруг вымолвит: "Пустое!"
Но, может быть, расслышу я один.

1974 г.