Кошкин дом

        
ах, бесы, которые душу воруют,
а также другие, которые воют
в отверстиях, и по ночам озоруют,
и пальцами норку чудесную роют

ах, мучили деву, косу растрепали,
глаза раскосили, в пещеру водили
на реки подземные, где искупали
в поту и замазали в огненном иле

ах, бесы, которые дергают нити,
а также другие, чьи корни ростками
прорвались, вздымая огромные тити,
и там распустились сосков лепестками

ах, душные эти перины и печки,
у нянек младая графинюшка плачет,
огромная тайна хранится в сердечке,
свернувшись, как черная кошка, в калачик

ах, бесы, - с усами носатые рожи,
а также другие, чьи кошкины лапы
крадутся, шевелятся зудом по коже,
сжигая, как бабочку свечи и лампы

ах, высохла детка, издергалась пава,
да разве без Бога такое осилить?
и: дабы не мучила бесов орава,
из храма с молебном попа пригласили

ах, бесы вертелись, и бились, и вились,
а также другие - кричали и ныли,
потом загорелись, и в пыль превратились,
и комната стала седою от пыли

ах, было всё это на самом ли деле,
а, может, - нарочно пугали немножко,
когда вечерами в девичьей сидели,
и вьюга пыталась прорваться в окошко...
                (апрель 1999 года)

            
На этой карточке она еще ребенок:
глядит на космос.
На этой вдруг - безумная старуха
в белёсых космах.

Свеча погасла, птицы улетели,
огромная луна в конце недели
сквозь частую оконную решетку
влюбленных заколдует на постели.

Придут за ночь под стены городские
войска чужие; горести людские
в походный ранец собирают войны;
прибой катает камушки морские.

От этого родиться в мире грохот.
От грохота ребёнок в колыбели
проснулся с плачем... Это очень плохо.
С тех пор мы этот плач по миру делим.

Кому досталось плача чуть побольше,
тому покруче.
А нам - поменьше... Ты прости нас, Боже,
таких везучих!
                (апрель 1999 года)

           
Она научилась читать между строчек.
Вот здесь между строчек возможен сыночек.
Вот здесь между строчек возможна потеря.
Вот здесь между строчек - явление зверя.
Вот здесь обязательно будет усталость.
Вот здесь между строчек души не осталось.
Вот здесь между строчек тоска одиночек,
умеющих жестко читать между строчек.

Она разучилась читать остальное.
Повсюду усталое, злое, больное
мерещится, чудится, лезет из почек,
желудка, предсердий, тоски, заморочек,
глубин подсознания, слабости воли,
папашиной склонности плыть в алкоголе
на легком кораблике маминой грусти,
на берег истерик, но это упустим.

Интимное море, забытое море.
У каждой рыбёхи отдельное горе.
У каждого камушка - тени кусочек...
Она научилась читать между строчек.
Минувшие годы, минувшие волны.
Плывущие картам и звездам покорны.
Господь, проплывая над нашим районом,
почувствовал запах: пахнуло палёным.

На небе читались знаменья и знаки.
Спустился на берег. Завыли собаки.
Костер полыхал и немножечко слева
плясала нагая безумная дева.
Махала руками, кричала молитву,
звала окружающих бесов на битву,
на бедрах повязан цветной лоскуточек,
во взоре - привычка читать между строчек.

В мозгах перепутались смыслы и тени.
И падали крики, как пепел хотений.
Сгорая, всегда превращаются в шлаки
былые надежды, знаменья и знаки.
Безумие опровергает идею
ответа... Вот тут-то Господь перед нею
под видом бредущего в ночь иностранца
весь в белом явился, допустим - из танца.
Она повалилась ничком на песочек.
На бедрах ее развязался платочек.
Открылось несчастное бедное тело,
которое если чего и хотело,
так света кусочек, и счастья кусочек...
А вышло - уменье читать между строчек
и ночью плясать у костра в одиночку
те танцы, что жгут изнутри оболочку.

Господь протянул ей платок обронённый...
Коснулась руки и ледник потаённый
растаял, потёк, заливая потоком
пылающий пламень. Ударило током.
Пронзило ударом. Она закричала.
Очнулась одна на песке у причала,
измученным телом сжимая в комочек
огня стебелёчек и света цветочек.

С тех пор в этом дальнем прибрежном районе
на каждой веранде и каждом балконе
цветы непонятные, чудного цвета
в горшках и на клумбах... Ах, южное лето,
бездонное небо над морем ночами.
Попробуйте сами. Отыщите сами
то время и место, где можно разочек
себя или мир - не читать между строчек...
                (май 1999 года)
      
Женщина в зеркало смотрит.
Видит усталое тело.
Шепчет молитву.

Скачет возлюбленный Готфрид
выполнить ратное дело,
схватку и битву.

Смотрит дракон из пещеры.
Серое скучное небо.
Плохо бедняге.

Крылья его из фанеры.
Сам он из черного хлеба.
Дом из бумаги.

Музыка тихая льется.
Голос поёт о разлуке.
Скрипки и лютни.

Кто там над нами смеется?
Розой исколоты руки.
Бесы и плутни.

Кот под ладонью мурлычет.
Очень он падок до ласки.
Жирный от лени.

Выпадет чёт или вычет.
Вышьют сюжет этой сказки
на гобелене.

Скачет возлюбленный Готфрид.
Музыка тихая льется.
Дом из бумаги.

Женщина в зеркало смотрит.
Кто-то над нами  смеётся:
“Эх, бедолаги!

Крылья у вас из фанеры.
Тело из хлебной горбушки.
Кот на ладони.

Выбраться разве без веры?
Если на каждой опушке
страхи драконьи.

Что она в зеркало смотрит?
Что она в зеркале хочет?
Грусть и разлуку.

Скачет возлюбленный Готфрид.
Дождь его, бедного, мочит.
Кот ищет руку.

Скоро твой Готфрид вернется.
Всё обернется весельем.
С первой попытки...”

Музыка тихая льется.
Голос поет о спасеньи.
Лютни и скрипки.

Кот на коленях мурлычет.
Сном закрываются глазки.
Доброй вам ночи.

Выпадет чёт или вычет.
Вышьют сюжет этой сказки.
Кто что захочет.
                (май 1999 года)
        
Белеет белое платье,
чернеет чёрная тройка.
Каждый цветом заплатит
подать вальсу. Но только
я, ничтожная долька
апельсинов воздушных,
тысячу раз по столько
плюс еще свою душу.

Душу как раз не жалко.
Я об одном в печали:
недосчитался шага,
сбился еще в начале.
Сразу не к той причалил,
словно бы испугался.
С нею и повенчали
к третьему такту вальса.

Сбился на шее галстук.
Лопнул от ветра парус.
Думал, к другому галсу
я поменяю пару.
Сдуло команду с палуб.
Мне неудача нынче:
к третьему часу бала
стал я её добычей.

Кружатся в небе лампы.
Были когда-то звёзды.
Тянуться к сердцу лапы
когтем чертить борозды.
Месяц кривой и толстый.
Вроде бы даже добрый.
Все говорили: “Брось ты
пальчики этой кобры!”

Талия тоньше нитки.
Что-то устал я, братцы...
Медленнее улитки
тянуться мои танцы.
Поезд не любит станций:
это мешает мчаться...
Дальше уже нюансы.
Дальше пора прощаться.

Но, отпуская руки,
ты выпускаешь змея.
Все мы у змея слуги.
Служим ему, не смея
бросить его, жалея
только себя на свете!..
Солнце скользит по реям.
Есть еще в мире ветер.

Главное - не сдавайся.
Помни о главном: вроде ж
сам ты хозяин вальса:
крутишь её и водишь!
Все острова сокровищ
змейством одним хранимы.
Кроме волненья крови,
нервы еще ранимы.

В танце такой же первый,
как и на море в качке.
Что капитанам нервы?
Так, сигарета в пачке.
Этой смешной чудачке
хочется капитана?
Есть у меня в заначке
тридцать четыре плана.

Как убежать красиво
и победить дракона.
Вот для корзины ива
с тканями для баллона.
Вальсиком до балкона,
дескать, простите, душно!
Там уже к ветке клёна
шар привязал воздушный

с вечера мой напарник,
спрятанный там на случай
разных любовных паник,
опытный и везучий.
Парусник мой летучий,
выручи, Бога ради!..
Белые платья тучей
кружатся где-то сзади.

Черные тройки стаей
в черной небесной яме
вдруг почему-то стали
словно бы голубями.
Якорными цепями
вниз ускользнули, дабы
дно зацепить клешнями
словно добычу крабы.

Выигранное сраженье.
Всё получилось вроде...
Прерванное круженье.
Вот он я - на свободе!
Впрочем, и в мелководье,
на надувном матрасе,
чувствую - кто-то водит
душу в безумном вальсе...
              (август 1999 года)
          
Ты думаешь, всё так просто? - враки!
Смотри в глаза: у каждой собаки
спрятан гипнотизёр во мраке
глаз бездонных, чёрных озер
таинственный странный гипнотизер.

Ты думаешь, мы на свободе? - как же!
Вор даже после удачной кражи
в собственный маленький страх посажен:
в каждом маленьком страхе - вор.
Он и ворует наш разговор.

Ты думаешь, это к лучшему? - дудки!
Нас подберут на шоссе попутки.
Собакам выдадут миски и будки.
Вор ускользнет: ни тюрьмы, ни нар.
Гипнотизер потеряет дар.

Ты думаешь, всё обойдется? - всяко.
Смотри: я снова твоя собака,
я жду приказа, намёка, знака,
гипноза, дара хозяйских глаз,
негромких слов и случайных фраз...

Во рту от осени привкус скверный.
То сон кошмарный, то труд галерный.
Я глупый пёс, но на редкость верный.
Поэтому: если погладить рукой,
то это вообще - покой.
                (сентябрь 1999 года)
        
Что там в руке Его? Разлука.
Она сгорает, как свеча,
но освещает область звука,
расправив крылья у плеча.

Ах, эти крылья, крылья света.
Воск запечатал кулачок.
А что в глазах Его? Примета:
по черной кошке на зрачок.

Разбрызгивая слёзок лужу,
пересекают не спеша
две черных кошки вид наружу.
А что внутри? Внутри душа.

И на душе у каждой кошки,
крылатая от свечки, тень
как занавеска на окошке
в неволе бьётся целый день.

О чём нам петь, кошачий пленник?
Давай споём на брудершафт,
о том, что нам давно изменник
привычный городской ландшафт.

О том, что мы не спим от стука.
Стучится форточкой сквозняк...
А в сердце - в сердце область звука
пустой проходит товарняк.
              (сентябрь 1999 года)
         
бросим в ночную речку
по маленькому колечку

плывите, колечки, вместе
подальше от разной грусти
причальте в хорошем месте
там мы и корни пустим

станут расти колечки
добавятся человечки

от вас, человечки, вместе
больше на свете света
в нашем хорошем месте
очень заметно это

будут сыны и дочки
кольца плести в цепочки

а на цепочке вместе,
колечко продев в колечко,
сможем носить мы крестик,
подковку или сердечко
          (октябрь 1999 год)

        
Черти ему чертили в ночи дорогу.
Ведьма ему показала голую ногу.
Белые плечи, чёрная полумаска...
Стал он смотреть на ногу и поломался.

Платье скользит в ладонях, шурша шелками.
Губы по телу жадно ползут жуками.
Лапки их шевелятся, словно ресницы...
Вскоре он стал с ней вроде самоубийцы.

Руки теперь тонюсенькие две нитки,
плечи сутуло носят домик улитки,
там он и заблудился, как в лабиринте.
Вы хоть его, товарищи, не покиньте!

Раз уж он ей обманутый одинокий,
что-нибудь ему лейте в стакан глубокий,
чтобы плескалось море успокоенья
и разговор тянулся узкоколейкой,

маленьким паровозиком сигаретным,
медленно загружаясь его секретным
грузом завалов тайных или карьеров...
Есть прицепной вагончик для робеспьеров.

Каждый из них с попутчиком-бонапартом
путь коротает, мирно предавшись картам,
равно всех виноватей, как и невинней...
В небе четыре дамы, на ветках иней.

Иней, глаза слезятся... За этим блеском
не разглядишь пейзажа и перелеска.
В жизни его все дамы, что попадались,
ведьмами кровожадными оказались.

Были четыре дамы к нему жестоки.
Спели его, как будто он караоки.
Выпили свет, и бросили в чёрный ящик.
Вы хоть, к нему по дружески приходящи,

не заслоняйте вида в ночном окошке!..
Черти теперь в стакане, а ведьма в кошке.
В море успокоенья все рыбы - черти,
каждая что-то хочет и что-то чертит.

Выпьет он, что начерчено, смысла ради.
Кошка придёт, он кошку ладонью гладит...
Вот и пасьянс сошёлся, сложились масти
в тихий покой от этой кошачьей власти.
                ( октябрь 1999 год)


Разбудил меня сегодня
холод, голод и вороны.
Испугал меня и поднял
страх движенья: перегоны...

Все, кого мы перегоним,
остаются где-то сзади -
ждать одни в своей засаде,
лишь бы силой вырвать где-то
что поесть, тепла и света...

Я проснулся злой и слабый.
Разогнул с натугой спину.
Потянулся, встал на лапы,
и в свободный поиск двинул.

Ты прости меня, скотину!
Нам, животным, врать не стану,
всё почти по барабану.
Лишь бы силой вырвать где-то
что поесть, тепла и света.

Я проснулся дикий - страшный.
Сам себе знаком не очень.
Кооператив гаражный
под окном сосредоточен.

Коготь мой остёр и точен!
Я добуду, что сумею.
Поддержу бюджет семейный.
Вырву нынче силой где-то
что поесть, тепла и света.

Я проснулся, донна Анна,
дай мне маску, плащ и ломик.
Я взломаю утром рано
чьей-нибудь машины домик.
Хоть и кражам не сторонник,
тухнет жизни папироса!
Я пойду, сниму колёса...
Это на неделю где-то
что поесть, тепла и света...
                (октябрь 1999 года)
   
сумрак сошел на тело и душу
Адам сорвал с ближайшей яблони
грушу

обнял за талию Еву нетерпеливу
и дал ей с ближайшей яблони
сливу

Змей подошел к Еве:
«здравствуйте, Ева
не угостите ли яблочком старого Змея?»

Ева, на фоне вечернего неба
божественный профиль имея,
ответила Змею:

«Господь запретил нам видеть реальные яблоки»

О, эти реальные яблоки!
Чую их запахи
мучаюсь странным виденьем реального яблока
очень люблю рассуждать о таинственном вкусе реального яблока

видимо, я пока
не заслужил в этой жизни реального яблока

тенью реального яблока
пала на землю луна,
освещая лгуна,
описавшего людям Слона
дескать, Слон больше яблока!

бедный, на самом то деле он знал,
но боялся сказать:
Слон всего лишь ушастое серое яблоко
вся история мира есть форма активной возни
на поверхности яблока

«Ева, иди посмотри:
мы с тобою такие же яблоки,
как и Господь
вплоть
до самой мельчайшей детали,

до бессмертной души
в бедной бренной своей сердцевине»

все Познавшие Яблоко
смертны по этой причине:
ведь реальное яблоко
очень недолго живёт

и об этом в корчме
придорожный бродяга поёт
и за песню ему
кружку пива хозяйка даёт

он под утро уйдёт
и в саду придорожном сорвёт
невеликое
мелкое, дикое
кислое яблоко
              (октябрь 1999 года)

    
Связинет ты моя, Связинет.
Если выключить внутренний свет,
Кто выходит на волю из мрака?
Я, пришелец с далёких планет,
Просто выгляжу здесь как собака:
Уж в такой я скафандр одет.

Связинет ты моя, Связинет.
Женским именем пахнет сюжет,
Словно сад, зарастая цветами...
А у нас, на далёкой Центавре,
Номер кода, пароль и ответ
С детства знает любой шпингалет.

Связинет ты моя, Связинет.
Телефон, телефакс, интернет.
Всё непрочно, душа замирает,
Я – пришелец с далёких планет,
Мой твоя слово правды не знает,
Плюс культура и менталитет.

Связинет ты моя, Связинет.
Что поделать, но связи то нет!
Нет у нас, понимаете, связи.
Видно, кабель замкнуло от грязи,
Спутник в небе устал от комет
И реальность похожа на бред.

Близок кризис коммуникативный.
Я одни, бесконечно противный.
Ты одна уже тысячу лет...
Связинет ты моя, Связинет.
(ноябрь 1999 года)