Последнее искушение павла морозова

[the end]
Сизый дым полей наряд,
Комбайнер ржавый,
Мерзлых озимых колосьев в ряд,
Погосты  снегом белым,
Припорошены,
Кресты на них, летами поизношены.

Свежая могилка,
Как кротовья норка,
Молодой крестьянин Павел,
Надпись на снегу махоркой.

Не прибил никто распятье,
Нет таблички имени и звания
На снегу следы, дедова проклятья,
Душа покойника, в поисках изгнания.


[dreaming]
Он всегда искал геометрии сна,
Слушал расту и мелодии джа,
На рассвете не пас удойных коров,
Стихи Чегевары,  Ямайка и  галактическая любовь.

В кожаном органайзере носил клиновий листок,
Из Стоун Хеджа на память камень в носок,
Из боливийских степей шерсть ламы, лист коки,
Что деда привез воюя на Востоке.

[easy menu]
На ночь Петрарка,
На ужин омлет,
Полдник на маслобойне,
Обед из струн «Kronos Quartet»,
Ланч на Манеже - журфак,
Завтрак с семьей,
Зорька - натощак.

[midnight running]
В соседней деревне,
Что близ Мытищ,
Есть старый парк,
В глубине тишь,
С тропкой кабаньей,
Лилией тигровой,
С дорогой на Париж.

Pavel бежит,
Ветер страшит,
Путает шага бег,
Иноходью нет,
Всегда правой вперед,
Взмах руки,
Тяжелый вдох,
Трусца не про нашего молодца,
Фитнес для слабых,
Судьба марафОнца!

В следующую минуты,
Впереди силуэт,
Ближе, все ближе,
………а-а-п….пробег,
Милая фемина,
В матовой чадре,
Шелковый шарфик,
Месяцем на челе,
Где же кисти Рафаэля?
И слова Платонова,
Описать эту особь
С ликом мадоннавым.

Они сели под кипарис,
С лица упала прядь,
И шарф повис,
В плотной тишине,
Московских Мытищ,
Два сердца обрели,
Горькую явь
И сладкие сны.

[dreaming #2]
Прекрасная Гюзель,
Кратка, нетороплива и умна,
Начало стана мелодичного ключа,
Средина, оперы на звуки Верди,
В конце, как сабля флибустьера.

Что жизнь?
За тенью свет чадры,
Намаз во чреве Голубой мечети,
Ковры далекой Анкары
И тяжести минут на сером парапете.
Как умирает в свете дня цветок,
Без ласки вод и скоростных фотонов,
Так дева чахла на глазах,
Черняя в образ махаона.

[home sweet home]
Вы видели когда-нибудь Морозову избу?
Нарядна, сЫтна и белА,
Вокруг убранство президентского двора,
На стенке блеск дамасского стального топора.
Под ним подобие египетского трона,
На нем старейшина отеческого рода,
Горюмый старец в одеяньях фараона.
Пред ним в семействе кажет всяк ответ,
Будь то хозяйственный совет,
Иль просто дружеский привет.
Чужды ему лирические строи,
Любовь в отказ,
В дедовьем домострое.

[the last temptation of Pavlik Morozov]
Последний август пролетел,
Для них, как голубь Пикассо,
Амур смотрел не в то лицо,
Не тех любил, не тех хотел.
Фатальность неизбежных ран,
Чередности любовной муки,
Нам не прибавят лет и сан,
Коли в любви не сомкнуты
Навеки руки.
Но нам в пример и им в поклон,
Обретшим страсть во времена невзгоды,
Судьба-чертовка, как всегда сыграла в моветон,
Направив сына своего в семейственные руки.
 
[out of the blue]
В тот вечер, того дня, другого года,
Узнав о басурманстве избранной,
Боясь семейного укора,
Старейшина морозовского рода,
Решил призвать потомка на позор
Отречься от Гюзель,
И лечь под плети домостройного укора.
Но внук далеких хетовских кровей,
В чьих жилах протекла,
Как сок далекой мандрагоры,
Не стал участвовать и уважать каноны,
А путь свой проложил в палаты прокурора,
Что заседал в далеких свибловских районах.

[no pasaran]
Вот наши герои,
Отстоявшие стрелы амура боем,
Идут широким строем по Крещатику и Тверской,
С маршем на устах и с кровным боем.

[make love, no domostroy]
Шире-шаг,
Без забрал,
Старые устои революционный век загнал,
В серые крысиные норы!
И оттуда им не выйти,
НЭП, НТР,
Бери выше!
Нет домострою, матриархату,
Равенство в браке,
Семья в интернационале!

[revenge of grandfather ]
Сколько лет прошло,
Сколько голов снесло,
Дамасское топорище,
Чисть, дед, чище,
Затачивай сталь,
Рубить всяку тварь,
Предателей и иноверцев,
Председателей и букенгемцев.

[home not sweet home]
В печурке приятный треск дров,
Павел и Гюзель в отеческий дом без оков,
Новая молодая семья,
В поисках финансовой поддержки и радостных слов,
Но дед не щадил никого,
Первый Павел под плаху,
Лезвие вылечит от снов,
Гюзель окрасила фату,
В революционный красный,
Дед попал на Соловки,
Жизнь от этого,
Не стала прекрасной. 

[epilogue]
Прошло столько лет,
Эту старую сказку,
Как бы не забыть мне,
Нет!
Расскажу на ночь своему внуку,
Нежно сожму детскую руку,
Потом  на кухню,
К точильному кругу,
Сниму со стенки  дамасский топор,
Пару разков, лезвие обновлю,
Сниму с себя предков укор,
Поймите, ВЫ, в шляпах и бантах,
ЕМУ НУЖЕН ЕЖЕДНЕВНЫЙ УХОД!

3-4 октября 2002 г.