Любимому человеку

Привет.
 
Прекрасное созданье жизни. Тебя не знаю, но хочу, узнать все тайны как можно быстрей вашей жизни!
Хочу избавиться от одиночества чувства, написав о них вам, в ваши небольшие, пишущие ру(чонки). Целую, заранее преклонив колено, одну из них. Другую – свою, заложив за спину, как истинный джигит, и сабля сбоку (на поясе то есть). – Вот так мы играем в героев;
 
Вот и осень наступила. И могилы из будущих листьев мы переступаем своими ногами, когда мы правду ищем и себя понукаем найти тот остров – среди деревьев и домов – где единственная та любовь, за шторами чудес, за ставнями из белой краски, в коврах летающих, словно из древней сказки.
И быть уверенным, что есть эта любовь, гораздо легче... чем видеть глазом и обнимать, поток волос разворошив цветов осенних, - например, каштана цвет. А может, и наоборот... Труднее верить, что есть единственная, кто любовь. И пасть, с тоски, не найдя завещанного счастья. Завещанного человеку. Сквозь все ненастья...
 
Белый городской человек, - ты знаешь, что такое счастье?! – Это косой трамвай, может быть, или лавочка вокруг блестящего водой фонтана, и ниспадающие тени клёнов, верб, осин и сосен, елей...
Ты знаешь... что там, за переулком, есть улицы ещё, и парки, магазины хлеба, булки, и башни с ставшими часами, и замок – лишь руины с выбитыми глазами, и букеты живые красных роз – лишь посмотришь под откос, где поезд выбил искры – и снова стало тихо. Очень тихо. И только сердце тикает, напоминая о детстве, и кровь сверчком пиликает, говоря, что некуда деться...
 
Дорогая моя жизнь! - тебя люблю я истинно, не в книгах. Действительно, я вижу солнцеворот, луну, и толстые вериги на моих руках, Мечты Далёкой лики... Приносят грустные вечерни блики, выйдя из оков автомобилей, фонарей... и окон ярких, полных жизни и тепла, от стола до стола. И мягкая с пледом кровать, стопка подушек, – чтоб уснувших в любви укрывать; и дать покой – Ему одному, и ей одной – дать покой. Покой послушать.
Спи, любимая жизнь. Спи.
 
08. 09. 2002; 01:08.