дневник моей шизофрении

мне все чужие -
стены, имена…
и каждый день –
рывок на круги ада…
мои сомненья –
пропасти без дна…
и  ни зимы,
ни мудрости не надо.


... осенний внезапный воробышек
с торчащими ключицами...

в общественнотранспортных  случках
с чужими плечами
мне хочется страстно уткнуться в твое…
а в стенах домашнего ада –
лишь призраки призраков
и миражи миражей…
ши-зоф-ре-ния.

идущие рядом – обрящут покой и свободу
в условиях смерти
сту-
       пен-
  ча-
          то
мозг уничтожит
малейшие примеси жизни
нет ни на той, ни на этой планете
уйти – это проще простого
смыкание зубчиков замка на твоей куртке
символы…
                символы…


схожу с ума. боюсь случайных лиц
чужих квартир и радостных объятий
внутри храню десяток пепелищ
и сотню перекошенных распятий
в пустом вагоне – строго по кольцу –
пытаюсь ехать…


... и подоконник – лишь ступень иной,
скользящей лестницы…
и окна – режут горло
зияющей ночною пустотой…
дверные ручки – запускают сверла
в височной доле…
я схожу с ума.


… пустых дворов случайный переплет -
попал в капкан. мосты, скамейки, клумбы…
напрасно хор хранителей поет
«как славен мир»… присяду возле тумбы
с афишами. заядлый театрал читает рядом
и вздыхает громко. а мне пора. я все им доказал.
маршрут известен – впереди Петровка
и – далее… пошел сходить с ума
в квартирных фобиях. зачем пугать сограждан…
тем более – не полная луна, а – убывает. суицид изгажен
отсутствием стенаний. и врачей.
никто не плакал с ленточками скорби
над грудью продырявленной моей
и - никаких свечей у изголовья..
на голых пятках – синее клеймо.
в холодном морге – пьяный препаратор
кромсал меня так радостно-легко,
что я взмолился – Господи, не надо!
пришлось воскреснуть. как обычно – в пять..

хотелось есть и ничего не помнить.