Геронтологические заметки 2 записки маркиза Де Абсурда

2.

Старый Граф, затянув потуже свой халат, грациозно спустился к камину.
Там его уже ждал верный пес - маститый доберман Лорд.
Граф, не теряя достоинства, присел в высокое кресло с узорной спинкой и уснул. Лорд, поднявшись на передние лапы, поднес свою морду к руке старого графа, которая лежала на подлокотнике  кресла. Лорд вытащил красный, воспаленный от голода язык и принялся лизать руку старого графа. Граф в это время спал и ничего не подозревал об ужасном заговоре его верного Лорда - маститого добермана. А голодный пес, обезжирив дряхлую, пропитавшуюся запахом древности, руку старого графа, закрыв свои бесстыжие глаза, судоржно сжал стальную челюсть. Два пальца старой руки уже давно не молодого графа остались в пасти предателя - пса.
Граф лишь дернулся во сне и продолжил дремать. Лорд смачно прожевывалчеловеческую плоть. Но вдруг в голове собаки, заполненной черными, как смола, мыслями, пронеслось: что это я делаю?! Этого не надо делать. Что я жую?! Это не надо жевать. Потому что, потому что... Нет, не мог бедный Лорд вынести такого. Его маленькое собачье сердце не могло больше терпеть и забилось, наконец-то после стольких лет глухого молчания оно билось. Билось! Билось!
Что же это я, - думал Лорд. - Что же это я жую? Не может этого быть. Нет! Нет! И еще раз:
НЕТ!!!

- криком раздавалось в его мозгу. Все существо Лорда противилось содеянному - этого не могло быть. Но это было так. Лорд жевал неизвестно что: какой-то сплав каучука и пластмассы. Лорд совершенно забыл, что во время войны, в которой участвовал граф, его хозяину какой-то подлый пес откусил два пальца на этой руке. Горячие слезы верности и маститости потекли из сожалеющих глаз Лорда. Как только могут существовать такие гадкие, вероломные псы, - думал он. И не мог понять
А старый граф спал. Он видел сон о том, как много лет назад он имел неосторожность задремать в высоком кресле с узорной спинкой и как в это время какой-то пес подбежал к нему и судоржным взмахом своих челюстей отгрыз ему два пальца.
Но ничто не могло потревожить графа, когда он спал.