Греческие песни

I

Размах тоски и голос размозжит.
Потопит ли? В распластанной погоне –
из одиночества... Глотаешь падежи
имён твоих – сквозь холод Ахеронта –
захлебывающихся – в чёрных роз
водовороты... Из последних... ближе...
Как цвет тоски безжизненно белёс.
Запой волны... До исступленья дышишь
потоком ветра, вестника... Орфей
размытый мелос пробует губами.
Почти потоплен смутой падежей,
он дышит рыбой, брошенной на камни.


II    

В минувшей жизни (меркнут и года)
Ясон позвал. В разлёте мощных вёсел
черпали жизнь мы по приметам вёсен,
ведущих в даль взыскующих Руна.


Мы плыли в пасторальные тона
ещё не вместе, долгая граница
нас разделяла, и была до дна
ясна судьба, и чудилось, что снится
голубизна небесного окна,
распахнутого ветром, как страница.
Мы окунали выжженные лица
в щедроты моря, было не до сна,
который сам себе подолгу снится,
когда мы вместе в слове «никогда».

........................................................

Мы размыкали настежь полюса,
драконьи зубы засевали в души,
и, выживая, пели даже глубже,
чем позволяли наши голоса.

Но уходили люди из «Арго»...
Тебе ли знать... Душа твоя в томленьи
была в игре кружащих предпочтений...
Он пел всю жизнь. Он жизнью изнемог.

В былых эонах. Было ли когда?
На Самофракии... сирены... города...


III            

Ты грезишь морем в пику всем Эвклидам.
Додекатоника, раскачивая песнь,
уводит почву, покорив Аида.
Сном асфоделей зарастает месть.
В душе твоей боязнью Аристида
больная память пробует осесть.

В словах твоих мельчает и распад.
Цветы засохли, запылилась гемма.
И снова я, как прежде, невпопад –
о том, что жизнь не ценится лишь теми,
кто никогда не уходил назад.
Мы не из тех. Мы слишком не по теме.

Посмейся... Пообвыкнуться посмей,
что нет меня. Что травит твоя память
лиловый пыл аттических ночей...
И там нас нет. Уже. Ещё стекает
горячей каплей ливень. Наш. Ничей.
Охрипший голос прорастает снами.

Нам тех ночей – что выжить из стольких
себя – навстречу пасмурным минутам,
в которых я, как просишь ты, затих,
в которых ты, как ни молю, минуешь
себе же вопреки – глагольный шум
души, разбитой страхами из детства.
В глазах твоих – растерянное бегство.
Твоей любви – уже не надышусь.

Эпическая мера. Крови звон
торопит лиру, тьмою истекая...
Никто из нас не будет больше зван:
безмолвие везде. Слова – в изгнаньи.


IV

По Гебру гонит волнами на юг
дубовый лист и осени усталость.
Соленым вкусом завершился круг,
в котором мы в Элладу наигрались.

На каменистый Лесбос головой
прибился я сегодня сам не свой.