Экскурсия в Освенцим
Я видел кровь вокруг себя,
Кровь, мерзость и мрак;
Железные трубы, ощерившись проволкой,
Мне смерти желали свирепо скрипя.
Каждый вздох в этом месте опасен,
Каждый шаг, каждый взгляд в сторону,
Даже мысли здесь будут отравлены,
Ну а яд здесь до смерти ужасен.
Извёстка на стенах скрипит ненавистью,
Доски кричат, проломиться желая;
Но это, слава богу, не виселица,
Её я увидел потом, и смотрел на неё с робостью.
Её вид мне рвал душу,
Хоть повешен на ней был какой то нацист;
Впечатлений теперь мне хватит надолго,
Сам себя я за жизнь укушу.
Но идея ясна,
Даже мне вполне понятна она:
Кто увидел, кто понял, вся толпа делится ровно на два.
И жестокий урод, посмотрев, стал нацистом,
И писклявый крикун побежал в пацифисты,
Ну а я просто душу себе изломал и порвал.
Экскурсия в Освенцим
© Copyright: Hadash Decadent, 2002
Свидетельство о публикации №102091500098
Свидетельство о публикации №102091500098
Рецензии
©BuBBa, 2002. www.mandalai.narod.ru ®
Декаданс, или постэк…постмод…Ёб мать, вспомнить бы, как эта ***ня
называется.… А, точно, Экзистенциальный Постмодернизм…Ёб мать…
ATTENTION: Всё, что ниже, написано под сильным впечатлением, произведённым на мою неокрепшую детскую психику творчеством А. ”Комиссара” Невары и Ф. “Сиониста” Щенникова, и является стёбом чистой воды. Да прибудет с ними Магистр Йода.
I. “Poetry”. Ну-ну.
Разлилась по всему телу водка с пивом,
И расплавились последние мозги.
Как последний идиотик я пишу стихи,
И на дне стакана чёртики шизят.
---
Огни над городом в синем тумане,
Бутылок таинственный звон.
Мы сдадим их, сдадим и напьёмся.
Мы напьёмся любовью сквозь сон.
---
День и ночь сменяют ужас,
Пиво, водка, беспорядки,
А в синем холодильнике ни толкача нет, ни заточа,
С дымком открытой пробки бешеный полёт
Зовёт, несёт нас в неизвестность
Как тот пузырь, с которого всё началось.
---
В тумане из стали,
В дымке разбитой мечты
Влекомые жаждой похмелья,
Готовые выпить портвейн,
Мы бутылки Дьяволу сдавали
За какие-то грошовые полцены.
---
В дрызгаdance.
Синий рассвет, море портвейна,
Пьяных товарищей стон,
Бред ****утой бабки,
Допитых бутылок звон,
Мученья и радость, ленты во сне,
Блужданья в потёмках рассудка,
И Райка влюбился опять,-
Всё это под грифом “секретно”
Мы тащим сквозь жизнь за собой.
И водке мы будем бессмысленно рады,
В последней собаке заснём мы крестом…
В руинах воскресной зари
Измучены жёстким похмельем,
На улицах без разлива,
В городах без ****ей,
Мы будем всё так же в говно ужираться
Без смысла, без цели, без всякой мечты.
В коктейле из звука, в саду из тоски,
Нас смерть неизбежно к себе позовет,
А мы ей ответим: “Сипуй-ка ты на болт,
Гаштет не закрылся ещё!”.
---
Незнакомые Щи.
Дорогою на ***, путём безвозвратным,
Где солнце уж спилось и дрыхнет,
Где каждый хомяк прикупил себе каску,
В стране отчужденья, в аду из похмелья,
Как Дух, как ночное виденье,
Я шёл и мечтал о ****е.
О ****е безмятежной, волосатой ****е,
Вспоминая я полз по земле.
Я видел людей, созерцал, как те мечут,
Мне хотелось бодать их учить.
Но везде я встречал отвращенье,
И каждый был заперт мне дом.
И мне говорили: ты хоть щи собери,
А потом уж бодать нас учи.
Меня называли засланцем из ада,
Засланцем из той стороны,
Но я брел, чуя запах пиваса,
Мне не нужен был ветер толпы.
Я опять мечтал, незнакомые щи из неизвестной страны.
---
Я заметнул ленту, чтобы излить всю горечь съеденного обеда на себя
Зелёная бутылка портвейна.
Зачем ты растёшь в моей ране,
Как я оказался внутри тебя?
---
Я смотрю в небо, лёжа крестом, дождливым осенним днём
Цена бутылки меня волнует,
Комиссар проливает остатки портвейна.
Как тяжело на душе.
---
Я шёл по улице и увидел деревце, которое было живым, но совершенно голым. В это время на него залез хомяк, и я заметил, что на задних лапах у него были ласты.
В Августе хомяки уходят в горы,
Каски их светятся, солнцу подобны.
А причём тут голое дерево?
---
Если споишь ты меня,
К тебе с бодуна я приду,
В холодном поту ты проснёшься,
На пиво фанеру мне дашь.
Не скрыться тебе от меня,
Без пива меня не оставить.
В твоем воспалённом мозгу
Теперь я навеки останусь.
Ты скроешься от людей,
От самого себя убежишь,
Но щи, что ты разобрал мне,
Пребудут с тобою всегда.
---
Бутылке.
Я бодал вас на закате,
Лишь сирень тихо тряслась,
И лежала ваша пробка,
Толпы хомяков неслись.
Хомякам я сделал ручкой
Дободал, и этикетку
С вас сорвал в поту кровавом,
Бросил, и пошёл струхать.
---
Эпитафия моей печени.
Однажды печень я свою в ведро засунул,
Залил всё водкой, и пивка добавил.
Она подёргалась – затем затихла,
Все были в шоке от такой расправы.
Его, поверьте, мне ни чуточки не жалко:
Врачи ведь нынче чудеса творят,
Они мне печень новенькую вставят,
Уж если старая совсем отдаст концы.
Зачем? Она мне надоела!
Спокойно с ней уже не пободаешь.
Весь выпитый пивас спокойно обойдётся
И без неё, ну так чего мы ждём?
---
Экскурсия в Рыгалово.
Я видел ленты вокруг себя,
Бутылки, кружки и срач;
И их белый друг, ощерившись керамикой,
Мне ленты желал, громогласно журча.
Каждый глоток в этом месте опасен,
Каждый шаг, каждый взгляд в сторону
Мог закончиться наебоном на пол.
Ну а пиво здесь ох как холодное.
Плакаты на стенах сливаются в пятна,
Скрипят табуретки, шатаясь на ножках.
Но это хоть, к счастью, не водка в графине,
Её я увидел потом, и смотрел на неё с робостью.
Её вид мне рвал душу,
Хоть и знал я, что это не палево.
И теперь впечатлений мне хватит надолго,
Сам себя я за жизнь укушу.
Но идея ясна,
Даже мне вполне понятна она:
Кто увидел, кто понял, вся толпа делится ровно на два.
И реальнейший стос, набодавшись, пошёл за колдыркой,
И писклявый крикун побежал метать ленты,
Ну а я гастрит себе цепанул и пить завязал.
---
Всё, если сейчас не остановлюсь, чувствую, сам отупею. Но всё равно писать этот бред было достаточно весело.
А теперь все дружно вышли во двор и посмотрели на Запад.
P. S. Но главное – не стоит забывать о Дважды Рождённом и о Разноцветных Поясах.
Hadash Decadent 14.11.2002 17:08 • Заявить о нарушении
Декаданс, или постэк…постмод…Ёб мать, вспомнить бы, как эта ***ня
называется.… А, точно, Экзистенциальный Постмодернизм…Ёб мать…
ATTENTION: Всё, что ниже, написано под сильным впечатлением, произведённым на мою неокрепшую детскую психику творчеством А. ”Комиссара” Невары и Ф. “Сиониста” Щенникова, и является стёбом чистой воды. Да прибудет с ними Магистр Йода.
I. “Poetry”. Ну-ну.
Разлилась по всему телу водка с пивом,
И расплавились последние мозги.
Как последний идиотик я пишу стихи,
И на дне стакана чёртики шизят.
---
Огни над городом в синем тумане,
Бутылок таинственный звон.
Мы сдадим их, сдадим и напьёмся.
Мы напьёмся любовью сквозь сон.
---
День и ночь сменяют ужас,
Пиво, водка, беспорядки,
А в синем холодильнике ни толкача нет, ни заточа,
С дымком открытой пробки бешеный полёт
Зовёт, несёт нас в неизвестность
Как тот пузырь, с которого всё началось.
---
В тумане из стали,
В дымке разбитой мечты
Влекомые жаждой похмелья,
Готовые выпить портвейн,
Мы бутылки Дьяволу сдавали
За какие-то грошовые полцены.
---
В дрызгаdance.
Синий рассвет, море портвейна,
Пьяных товарищей стон,
Бред ****утой бабки,
Допитых бутылок звон,
Мученья и радость, ленты во сне,
Блужданья в потёмках рассудка,
И Райка влюбился опять,-
Всё это под грифом “секретно”
Мы тащим сквозь жизнь за собой.
И водке мы будем бессмысленно рады,
В последней собаке заснём мы крестом…
В руинах воскресной зари
Измучены жёстким похмельем,
На улицах без разлива,
В городах без ****ей,
Мы будем всё так же в говно ужираться
Без смысла, без цели, без всякой мечты.
В коктейле из звука, в саду из тоски,
Нас смерть неизбежно к себе позовет,
А мы ей ответим: “Сипуй-ка ты на болт,
Гаштет не закрылся ещё!”.
---
Незнакомые Щи.
Дорогою на ***, путём безвозвратным,
Где солнце уж спилось и дрыхнет,
Где каждый хомяк прикупил себе каску,
В стране отчужденья, в аду из похмелья,
Как Дух, как ночное виденье,
Я шёл и мечтал о ****е.
О ****е безмятежной, волосатой ****е,
Вспоминая я полз по земле.
Я видел людей, созерцал, как те мечут,
Мне хотелось бодать их учить.
Но везде я встречал отвращенье,
И каждый был заперт мне дом.
И мне говорили: ты хоть щи собери,
А потом уж бодать нас учи.
Меня называли засланцем из ада,
Засланцем из той стороны,
Но я брел, чуя запах пиваса,
Мне не нужен был ветер толпы.
Я опять мечтал, незнакомые щи из неизвестной страны.
---
Я заметнул ленту, чтобы излить всю горечь съеденного обеда на себя
Зелёная бутылка портвейна.
Зачем ты растёшь в моей ране,
Как я оказался внутри тебя?
---
Я смотрю в небо, лёжа крестом, дождливым осенним днём
Цена бутылки меня волнует,
Комиссар проливает остатки портвейна.
Как тяжело на душе.
---
Я шёл по улице и увидел деревце, которое было живым, но совершенно голым. В это время на него залез хомяк, и я заметил, что на задних лапах у него были ласты.
В Августе хомяки уходят в горы,
Каски их светятся, солнцу подобны.
А причём тут голое дерево?
---
Если споишь ты меня,
К тебе с бодуна я приду,
В холодном поту ты проснёшься,
На пиво фанеру мне дашь.
Не скрыться тебе от меня,
Без пива меня не оставить.
В твоем воспалённом мозгу
Теперь я навеки останусь.
Ты скроешься от людей,
От самого себя убежишь,
Но щи, что ты разобрал мне,
Пребудут с тобою всегда.
---
Бутылке.
Я бодал вас на закате,
Лишь сирень тихо тряслась,
И лежала ваша пробка,
Толпы хомяков неслись.
Хомякам я сделал ручкой
Дободал, и этикетку
С вас сорвал в поту кровавом,
Бросил, и пошёл струхать.
---
Эпитафия моей печени.
Однажды печень я свою в ведро засунул,
Залил всё водкой, и пивка добавил.
Она подёргалась – затем затихла,
Все были в шоке от такой расправы.
Его, поверьте, мне ни чуточки не жалко:
Врачи ведь нынче чудеса творят,
Они мне печень новенькую вставят,
Уж если старая совсем отдаст концы.
Зачем? Она мне надоела!
Спокойно с ней уже не пободаешь.
Весь выпитый пивас спокойно обойдётся
И без неё, ну так чего мы ждём?
---
Экскурсия в Рыгалово.
Я видел ленты вокруг себя,
Бутылки, кружки и срач;
И их белый друг, ощерившись керамикой,
Мне ленты желал, громогласно журча.
Каждый глоток в этом месте опасен,
Каждый шаг, каждый взгляд в сторону
Мог закончиться наебоном на пол.
Ну а пиво здесь ох как холодное.
Плакаты на стенах сливаются в пятна,
Скрипят табуретки, шатаясь на ножках.
Но это хоть, к счастью, не водка в графине,
Её я увидел потом, и смотрел на неё с робостью.
Её вид мне рвал душу,
Хоть и знал я, что это не палево.
И теперь впечатлений мне хватит надолго,
Сам себя я за жизнь укушу.
Но идея ясна,
Даже мне вполне понятна она:
Кто увидел, кто понял, вся толпа делится ровно на два.
И реальнейший стос, набодавшись, пошёл за колдыркой,
И писклявый крикун побежал метать ленты,
Ну а я гастрит себе цепанул и пить завязал.
---
Всё, если сейчас не остановлюсь, чувствую, сам отупею. Но всё равно писать этот бред было достаточно весело.
А теперь все дружно вышли во двор и посмотрели на Запад.
P. S. Но главное – не стоит забывать о Дважды Рождённом и о Разноцветных Поясах.
Hadash Decadent 14.11.2002 17:08 • Заявить о нарушении