Анафема

I.

Неоплаченный горем считает, что слепоглухонемым проще быть,
но невозможно больше читать - уберите их всех с площади!

Уберите во имя детей. Уберите во имя совести.
Ведь кровь и стыд - на каждом листе этой кошмарной повести.

И кровь сочится сквозь переплет то-олстой книги, на-ашей истории!
И каждый туз в колоде краплен, а шестерки, значит, тем более.

За главой глотаю главу - посадили, убили, выслали...
Да в горе тоже люди живут, и даже в горе лежать ему смысла нет.

И нужно сделать кладбища зла,
Пантеоны лгунов и убийц
И пустить туда черных птиц,
Чтоб ночь им, гадам, черней была...

II. Анафема.

Всем тем, кто записал себя в опричники,
Войдя в экстаз от маршей культа личности;
Всем тем, кто беззаконию потрафили,
Вам, френчи на далеких фотографиях -
Анафема, анафема!

Тем, кто писал, и тем, кто арестовывал,
В этапы втаптывая сапогами головы,
Всем тем, кто был на буйстве крови шафером,
И вам, воспевшим сталинскую мафию -
Анафема, анафема!

Вы всю жизнь боялись суда,
Сны свои зарывая в подушки,
Потому что стучались в них души
Тех, кто милостью вашей страдал.
Но не всех вас призвал прокурор:
Сам Вышинский - и тот был иуда.
Бойтесь времени, время - топор.

Тем, кто детей оставил без родителей,
Своих в "Артек" отправив удивительный,
Вам, растрелявшим армию и кафедры,
Вам, кто читал над гробом эпитафию -
Анафема, анафема!

Прославив на века
отца Иосифа,
отца Никиту,
отца Леонида, а дальше что будет?
Как змеи, вы же сами это имя кожей сбросили!
Вождей своих меняли, как перчатки, вы,
Самих себя считая непричастными -
Не часто ли, не часто ли?

Да вы и сегодня боитесь суда,
Сны свои зарывая в подушки,
Потому что стучались в них души
Тех, кто милостью вашей страдал.
Но не всех вас призвал прокурор:
Сам Вышинский - и тот был иуда.
Бойтесь времени, время - топор...