Баллада по уходу

Прощай, мой друг. Живу бесцельно я
вдали от пасек подстраховочных,
и недосказанность бесцельная
так бередит природы стих.

Не посудачишь - не попрыгаешь
батутом мягким, пронейлоненным,
матчиша из себя не выдавишь
во дню до ручки усуконенном.

Вот бензовоз, ацтек, безмерная,
как негритянка, масса с ручкою,
вот "Kока", вот дорога верная,
влекущая прямой получкою

шин шелеста, бензина одури
заправочных на очень станциях.
Бери (да очень только не дури)
что хочешь при обертках глянцевых.

Угодья ширью растекаются
через гремящее безмолвие
того, что никогда не кается,
сминая всякое подобие

дворцов, течений, фресок, малостей
и двухэтажных старовведений
в угоду позвоночной радости
сиюминутных недосведений.

Мы, кажется, уже приехали.
А впрочем, нет. Так только кажется.
А может, мы и не уехали
и все развяжется-привяжется

к столбу, к аптеке, к ночи сладостной,
что стала утренней легендою,
отчасти радостной-безрадостной,
отчасти календарь-календою.

Постой же, час. Дай разглядеть тебя
над медною моей конфоркою.
Сосредоточиться дай загодя,
прикрывшись от старухи створкою

очков ли, зонтика, берета ли,
остатков пищи, милосердия,
рекламой из дурной газеты ли
или таблетками бессмертия.

Так хочется на гребне таяний
найти взаимопонимание
в следах похожих очень чаяний
недополученного знания.

Через порочность наложения
и необузданность старания
уходят суетность и жжение
в разностороннее предание.