Самурай Путь в Шао

1
Восходящего Солнца край.
Я один теперь - Самурай.

И, как прорубь средь белых льдин,
Самурай - он всегда один.

Кимоно покрывает стан.
Я устал от звона катан.

Мне осталось сесть на коня:
Это всё, что есть у меня.

Но спасибо богам, что есть
Самурайская слава - Честь!

Эбоши мой шелками шит.
Я читаю листы Бушид.

Горный воздух весел и чист.
Я один теперь - Синтоист.

На катану сменив синай,
Я один теперь - Самурай.

2
"Не жалей себя, не жалей!" -
Говорил мне ронин-сэнсэй,

И в ответ на моё "бандзай!"
Он сказал: "Иди, Самурай!"

И в то время даймио-сан
Мне присвоил последний дан.

Был я весел, суров, богат,
Прославляя звон нагинат,

Но пробило судьбу, как жесть,
Самурайское знамя - Месть.

И я помню: даймио-сан
Умирал от кровавых ран,

Но из самых последних сил
Он сказал, кто его убил,

И добавил: "Этот когай
Ты любимой моей отдай!

Пусть останется всё, как есть:
Самурайская слава - Честь!"

...А над морем звенел закат
В миллион клинков нагинат.

Роща гинкго была темна,
Розовела рубин-луна,

И небесный застыл огонь,
Когда вспрянул мой чёрный конь.

Я скакал шесть дней и ночей
По следам его палачей,

Но в походе я был один,
Самурайский странник-ронин.

3
Рассечённые лоб и бровь,
Кимоно покрывает кровь...

Подобрал лишь спустя три дня
Синтоистский бонза меня.

Говорил он: "Себя узнай,
Меч сменив на крестьянский сай!

Пережив раненья и плен,
Ты дойдёшь до Киотских стен.

Но сперва - найди Шао-Линь:
Самурайская радость - жизнь!"

И, тайком от своих, в Китай
Переправлен был Самурай.

4
Восходящего Солнца сын,
Я один на земле - ронин.

Много дней приходилось мне
Проскакать на чёрном коне,
И однажды - странник в ночи -
С Мандарином скрестил мечи.

Я был смел и силён, как волк:
Мне не страшен был целый полк! -
Я прошёл самурайский клан,
Но был в плен взят сейчас - без ран.

А затем, как японский хин,
Был с почётом введён в Пекин.

Я всегда был йоми в бою,
В сердце клятву хранил свою,

И в какие-то день и час
Императору жизнь я спас.

Этот бой был - словно тайфун
Среди звуков небесных струн,

И в бою за южный Шоен
В первый раз пустил сюрикен.

В первый раз услышал Китай
Громовое моё "бандзай!"

И в Нанкин на Янцзы-реке
Мне налили бокал сакэ.

5
Император сказал: "Давай,
Что попросишь ты, Самурай?

Женщин? денег? коней с ландо?
Или, может быть, чай-янг-до?

Про него, ронин, говорят,
Что не хуже он нагинат!"

Я сказал в небесную синь:
"Отпусти меня в Шао-Линь!"

Императора взгляд мрачнел:
Он пускать меня не хотел.

Но сказал мне тот Мандарин:
"Самурай - он всегда один!

Отомстить твоему врагу,
Так и быть, я тебе помогу!

Я - монах шао-линьских стен!.."
Мандарин свой раскрыл тессен.

Я увидел - как будто сон:
Тигр могучий, мудрый Дракон.

Как глоток родниковых струй -
Амигаса, синоби-дзуй...

Кимоно подвязав оби,
"Жизнь, - сказал Мандарин, - люби!

Только тот, кто душою чист,
Может имя носить - Буддист!"

6
По колено идя в грязи,
Вспоминал я родной Фудзи,

И среди больных эсемон
Я стремился прийти в Хонтон.

Там, где тропка была тонка,
О любви я писал танка,

И на чёрном своём коне
Хокку сочинял о войне.

И как будто вселился бес,
Как нашёл я Маленький Лес.

Та долина была, как двор
Средь пяти каменистых гор.

Словно тяжесть пудовых гирь,
Шао-Линь стоял монастырь.

И на весь Поднебесный Край
Я один теперь - Самурай...