Евангелие от Аримана

       Посвящение
Эта поэма
В огне не тонет,
Чёрная схема
На белом фоне.

Белое вспеним в радугу,
В чёрное радугу скрутим.
В доски ломай ограду -
И отправляйся в путь.

Под звуки "Хэллоуина" и "Назарета",
Под канареичьи песни,
Тихонько отведай плоды запрета -
Творение чёрной ереси.

Вспомни о Прошлом, хлебни Настоящего
И закуси - Будущим,
Испепеляй огнедышащим ящером,
Мысли свои во Тьму тащи!

Там, затуманены шторой времён,
Были, будут, и ныне - есть,
Для тех, кто слышит, для тех, кто умён,
От Аримана Благие Вести.

Спрячь под кровать ветошь!
Стол от варенья вытри-ка!
Слушай внимательно: это -
Эхо Великого Выкрика.
Буквы и фразы, вперёд умчите!
Чувства людские здесь ни при чём:
Может случиться, что я - твой Учитель,
Может быть - Ангел за Левым Плечом.

Делай, что хочешь: читай, перечитывай,
Снова бери в ладони.
Пусть отголосок Великой Битвы
В мёртвых глазницах тонет.

Пусть завывают ночные волки!
Пусть зеленеет омела!
Знаешь, ведь правда: я вовсе не Толкиен,
Чтобы писать - о Белом.

Пусть над тобой не погаснет солнце,
Пусть не померкнет сиянье луны:
Вот они, строки Великой Бессонницы,
Вот они, Выстрелы с Той Стороны.

Я вижу: сознаний пустые колодцы
Читают свою религию.
Глоток её лавой расплавленной льётся
Вперёд на многие лиги.

Никто не поставил до сих пор точку,
Как этот глоток возникал.
Навстречу ветрам приоткрой-ка форточку,
В объятья ложась сквозняка!

Заешь и запей булочкой с чаем!
Падают строчки с небес.
Будь что будет: я посвящаю
Эту поэму - тебе.

       Пролог
Когда ни Франция, ни Англия
Не круче были, чем ежа нора,
В те времена писать евангелия
Считалось популярным жанром.

Вот так же, взяв себе на труд
Писаний хлам отринуть в сторону,
Порывшись среди мыслей груд,
Начнёт слуга ваш непокорный.

Я вижу, как мрачно тянутся лица
Епископа, папы, монаха, игумена.
Я знаю: меня предадут Инквизиции, -
И всё же - читайте строки безумные!

Слушайте! слушайте, люди и нелюди,
Эту поэму странную!
Слушайте! слушайте! - и поверьте
Евангелию от Аримана!

       Глава 1. Слово и родословие
Как водится всегда в Начале
Всех дел лихих стояло Слово,
И от него мы в путь отчаливаем,
К любым отчаяньям готовы.

Как так? - ведь слово - только звук!..
Но - что за звук? что за наречие?
Латынь? иврит? санскрит? речь - ну-ка! -
Какого рода человечьего?

Увы! увы! - в те времена,
Когда творился Мир Господень,
Вся болтовня о племенах -
Как в подземелье - о погоде.

Но звук - его нам донесли
Сказанья смутные, но верные:
Его, с дыханьем ветра слив,
Приносит дуновенье северное.

В Начале было Слово haa:
Еврейский Алеф, звук дыханья.
Им, Бездну Времени вспахав,
Наш Бог и начал Созиданье.

Творя Вселенной этажи
Из Хаоса нелепой каши,
Звук этот запросто дожил
До времени рассказа нашего.

И Логос жил, года выщенивая, -
Но вот, пришла ему пора
Своим телесным воплощением
Сынов Земли своей порадовать.

Ну? вы, должно быть, приготовились,
Скучая мордами, выслушивать
Чугун Христова родословия
В пудовых слов свинцовом кружеве?

Но, мыслей нелепых плотины взламывая,
Я мало что помню, спешу вас обрадовать:
Я помню, что Исаака родил Авраам,
А тот, в свою очередь, родил Иакова.

А кто же был дальше? - наверное, спросите вы.
Да так всё и шло без дел аварийных,
Пока не докатилось до плотника Иосифа,
Который был мужем Девы Марии.

       Глава 2. Рождение и младенчество
Однажды явился к Марии Ангел:
С белыми крыльями и в ореольчике.
Ангел сверкал и светился, как факел,
А голос его звенел колокольчиком.

На улице было темно и ненастно,
И Ангел остался в этом доме на ночь.
Было ли зачатие непорочным, неясно,
Но вскоре Мария ребёнка нянчила.

Таким образом, не совсем понятно,
Давидов ли потомок спасал нас с вами,
Но репутация Марии осталась незапятнанной,
А явление Ангела признано Благовествованием.

Продолжим событиями незадолго до родов.
В то время шла перепись населения,
И всем было велено явиться к городу
Своих праотцов (вот уж не лень им!..).

А потому Иосиф поспешил в Вифлеем,
Взяв с собою жену и пару ослов.
Вот там и родился Давидов правопреемник,
Который и был воплощением Слова.

Поскольку были заперты отели и мотели,
Родился он в пещере, отведённой для скота,
Где, светом неестественным дороги заметеля,
Звезда сияла, тьму небесную скатав.

А в эту ночь, невесть зачем покинув хаты,
В окрестностях пещеры тусовались пастухи.
Они были добры, хотя и небогаты,
И (если не были пьяны) весьма тихи.

Загадкой для науки остаётся до сих пор,
Что выпили они и пили ли вообще,
Но вдруг они услышали архангельские хоры
И Ангелов увидели в сиянии лучей.

И то ли им почудилось, а то ли было вправду,
Но Ангелы предстали, ореолами высиивая,
И поспешили наших пастухов обрадовать,
Что в их пещере в мир пришёл Мессия.

На радостях таких оставив
Всё то, что допить уже были не в силе,
Пошли пастухи, Господа славя:
Пошли пастухи поклониться Мессие.

Зашли в пещеру. Ноги вытерли.
Подошли. Поклонились. Ушли.
А часом позднее - Звезда ли, ветер ли,
Иль черти - волхвов сюда занесли.

Но эти пришли не просто по пьяни,
А потому - захватили подарки.
А шли они за Вифлеемским Сиянием,
Ногами верблюдов по почве шаркая.

И эти пришли поклониться и выпить
За здравие Царя, потомка Давидова:
Стоят, сухие и тонкие, как выпи,
И личико царское не выпускают из виду.

Марию с Иосифом поздравляют и славят,
Да только молчат сычи восточные
О деле, которое им Ирод представил:
О том, что Христос распят заочно.

А Ирод царём был в Иерусалиме,
И череп его корона венчала.
Воздвигнув на троне тело налимье,
Волхвов в своём замке Ирод встречал.

Царь Ирод задание магам составил:
Мессию найти и о нём доложить,
А то и доставить по всем по правилам, -
Тогда уж, конечно, Христу не жить!

С тем и пришли волхвы на поклоненье
(А было их то ли семеро, то ли трое).
Но на обратном пути из Вифлеема
К ним Ангел пришёл и в шеренгу построил.

Немало приведя аргументов и доводов,
Чтоб маги домой шли другою дорогою,
Немало пролив серебряных слов воды,
Седых мудрецов за извилины дёргая,

Немало Ангел лил мыслей свет,
Немало было выставлено вопросов и многоточий,
Но маги послушали добрый совет,
Узнав, что Ирод платить им не хочет.

А Ирод весьма обозлился на это
И начал известную всем младенцев резню,
Решив ликвидировать всех до двух лет... -
Но Ангелы успели об этом разнюхать.

Расчёт Ирода оказался неверным:
Пока в Иудее младенцы гибли,
Мария с Иосифом и Иисусом уверенно
В Египет на осликах двигали.

Когда же скончался Ирод в Иерусалиме,
Об этом опять сообщил им Ангел.
Иосиф с Марией из Египта свалили,
Вернувшись на родину в прежнем ранге.

       Глава 3. Детство и юношество
О детстве Иисуса известно немного,
И то - в основном, из легенд и апокрифов.
Воспитывался он не особо строго,
С друзьями проводил часов так по три.

К друзьям по двору относился неплохо,
Но если те поступали негоже,
Устраивал им, как последним лохам,
Какой-нибудь сглаз велением Божьим.

Годам к тринадцати немного остепенился,
Амбиции Духом Святым промыв,
И больше на братьев своих не злился
(Подробней об этом смотри у Фомы).

В четырнадцать лет бродя с семьёй
По городу славному Иерусалиму,
Забрёл к мудрецам во Храм их святой
И там разговаривал с ними.

Родители, видно, не заметив потери,
Вернулись спокойно к себе в Назарет.
Обнаружив, что Иисуса нет теперь,
Три дня прикидывали, с чего бы это.

Наконец, нашли его в том же Храме,
Всё так же беседующим с мудрецами.
Однако ж сынок не обрадовался маме
И заявил, что Храм - это дом Отца его.

Плачущего, его забрали домой,
И там лет пять он сидел безвылазно
И думал, когда же из дома смоется;
И надо ж: лет в девятнадцать смылся!

Покинув переулки Назарета,
Забив на иудейскую муштру,
Он долго путешествовал по свету,
И труден был весьма его маршрут.

Он посетил Египет, Сирию и Персию,
Потом, пройдя сквозь страны многие,
Дошёл до Индии, где, по одной из версий,
Учился медитации и йоге.

Пройдя через Китай, достиг Японии
И двинулся к обратному пути:
Пешком и на верблюдах, но не по небу,
Хотя и по небу способен был пройти.

Он был в Ассирии, Тибете и Армении,
С цыганами на прошлое гадал.
Всё понимал он - более иль менее...
Вернулся - к двадцати восьми годам.

Его встречала Иосифа проплешина,
И год ещё побыл он с ними,
Поскольку принят был тепло и нежно
(Отсюда и притча о блудном сыне).

       Глава 4. Крещение Иисуса
В то время в пустыне близ Иордана
Бродил, проповедуя, Иоанн Креститель,
И даже народ крестил, как ни странно,
Хоть христианства не было на орбите.

Гонимый страстью к путешествиям
И к приключениям на известное место,
Иисус явился за благовестием,
И было ему по фигу, пустыня или лес там.

Христос подошёл к Иоанну и принял крещение,
Но Иоанн, смекнув, что имеет дело с Богом,
Вдруг попросил у Мессии прощения,
Хоть это и выглядело убого.

Но гордыня Христа была смирена,
И он твердил: мол, как случилось, так и есть.
Крещенье от Крестителя приняв,
Он сел с ним лапки саранчовые поесть.

А в это время, зачем - неизвестно
(Должно быть, чтоб пальцы загнуть всенародно),
Громом промолвил Отец Небесный,
Что это, мол, сын его единородный.

И, фразу такую с небес промолвя,
Для пущей святости, понта ради,
Господь спустил на Мессию голубя...
А голубь на голову Христу нагадил.

       Глава 5. Обучение и экзамен
Доев небогатый отшельничий ужин,
Допив хмельного пчелиного мёду,
Вспомнил Христос: учёбу продолжить нужно бы, -
И был в пустыню Господом отдан.

Звери учили Христа языкам,
У змей он учился Мудрости Тайной,
Птицы привили вкус музыкальный,
И должен изведать теперь он был Рай Иной.

Явился Учитель - Архангел Мятежный,
И плащ его чёрный был мрачен, как ночь.
Он не был спокойствием Рая изнежен
И призван был Божьему Сыну помочь.

Сорок дней Иисус обучался в пустыне,
Сорок дней растил он хайр да бороду.
Сорок дней говорил Мефистофель: "Остынь!" -
Но не верил Мессия урокам чёрта.

По просьбе соперника своего, Саваофа,
И в целях, общих для Высших Богов,
Люцифер проповедовал Логосу Слово
Среди иорданских горячих песков.

Учил он Христа изначальной мудрости,
А вовсе не глупым игрекам с иксами.
И вот в сороковой день под утро
Иисус к Дьяволу пришёл на экзамен.

Для Христова пыла
Первый вопрос
Был
Прост.

Люцифер сказал: "Мой друг,
Обрати-ка эти камни,
Что лежат вокруг,
Златощёкими хлебами!

Я же слышал, что ты - всемогущ:
Не наскучил ли месячный пост?
После райских-то сказочных кущ
Рацион наш не слишком ли прост?"

Христос сказал, не дуя в ус,
Потряс волос чудесный куст.
"Не хлебом лишь, - сказал Исус, -
Живёшь, когда душой не пуст.

Улыбнулся Дьявол довольно и весело:
Без проколов шёл учительский стаж.
"Ну что ж, неплохо, - сказал он, - и если
Будет так продолжаться, экзамен сдашь."

Велением Чёрной, но Высшей, Магии
Учитель взял Ученика в Иерусалим.
Встали на Храме, как будто флаги,
И ветер Палестины беседовал с ними.

Плащ Люцифера - как чёрное знамя,
Одежда Христа - чулком висит.
"Видишь людишек там, под нами?
Они - не верят, что ты - Мессия.

Им нужно хлеба, а нет, так зрелищ:
Одно из двух иль всё сразу вынь им!
Они без хлеба уже озверели,
Они без зрелищ станут как свиньи.

Прыгни с крыши, Ваша Божественность,
Дабы они поверили в чудо!
Ангелы станут эскортом торжественным,
Ангелы свитой Мессии будут!"
Вопрос
Смекнув,
Христос
Смигнул.

В голову лезло немногое
Из разученных раньше цитат.
"Не искушай Господа Бога!" -
Сказал он, потупя взгляд.

Улыбнулся Дьявол спокойно и мрачно
И глянул на Христа, как на идиота.
"Неплохо, приятель, было начато.
Сейчас - похуже, но тоже сойдёт."

Во Тьму направив Багровое Око,
Он ясный взор Иисуса увлёк,
И взгляду Богов Верховных глубокому
Предстал весь грязный земной мирок.

"Смотри, Иисус! Когда-то мир этот
Был чист перед Богом и честен совестью.
Теперь столько мыслей мозгами вырыто!..
В столько частей изорвался твой крови стих!..

Хочешь, Исус, начать всё по-новому? -
Грязи миров заметём, как заметим!
Выкинем в небыль то, что хреново!
Будем мы вместе править всем этим!

Вымесим миссию вместе с Мессией!
К чёрту чертою зачертим Чертоги!
Над миром безумным восстанем в силе:
Мы ли с тобой не Великие Боги?"

В гневе великом Христос вскричал,
Руки крестом на груди сложив:
"Я - то Слово, что было в Начале!
Мне поклоняйся и мне лишь служи!"

Улыбнулся Дьявол жестоко и горько,
Глянул печально на подопечного.
"Глаз ли, разум ли твой стал незорким? -
Простим во имя Замысла Вечного.

Ответь на последний вопрос, Иисус.
Сумеешь ответить - тогда, может быть,
Я весть Саваофу-Отцу отнесу,
Что понял ты данного им Учителя.

Не сможешь ответить здесь и сейчас -
Прахом пойдёт замысел Божий,
И гибель твоя будет напрасной:
Весь мир уберечь ты тогда не сможешь.
Я знаю: тебе наш брат ненавистен,
Хотя - кого из нас ты видывал?..
Что есть Истина,
Сын Давидов?"

Христос простонал,
От гнева чуть жив:
"Прочь, Сатана,
Отец Лжи!

Мне больше не нужны твои уроки!
Я больше не держу тебя, Учитель!
Уйди, отец соблазна и пороков!
Уйди, людей безжалостный мучитель!"

Вздрогнуло небо заревом,
И с пламени смерчем вихристым
В неба багряном вареве
Скрылся в момент Антихрист.

И, празднуя победу над Врагом,
Спустился Архангел Михаил,
Огней и мечей серым гомоном
В пустыне Христу служил.

       Глава 6. Служение Иисуса
По возвращению с Иордана
Иисус приступил к вербовке Апостолов.
Вокруг него толпилась евреев орда,
И выбрать помощников было просто.

Первым был призван Андрей,
Вторым избрали Петра.
Братья парус крепили к рее,
Последний лоскут потратив.

Ковчег сто очков вперёд дал бы Ноеву,
И было это нехилой идеей.
Сказал Иисус: "Идите за мною:
Я сделаю вас ловцами людей."

Подействовало Слово ли,
Природная лень иль нимб,
Но братья, рыбную ловлю
Оставив, пошли за ним.

Следующей парой братьев-рыбаков,
Которых Христос в апостольство поверг,
Были Иоанн и Иаков;
Шёл рыбный день, четверг.

Эти двое, оставив лодку
С рыбой и отцом Зеведеем,
Ушли за Христом. Хлебнув водки,
Зеведей обозвал Иисуса злодеем.

И ходил Иисус по всей Галилее,
Закон проповедовал, чудеса творил,
Людей исцелял, прослыл чародеем,
И вся Палестина о нём говорила.

Это было проще, чем ложкой ударить по столу:
Фанатов было не меньше, чем злопыхателей, -
И вскоре набралось двенадцать Апостолов,
Один из которых позднее считался предателем.

Была ещё Нагорная Проповедь,
И гвоздь программы - Десять Заповедей.
Не всё было гладко, но это - проба ведь!
Ошибки ругать? - попробуй сам проведи!

Были ещё чудеса различные,
По типу преображений и воскрешений:
Вполне достаточно для Культа Личности,
Для взлёта, падения и крушения.

Так продолжалось долго довольно,
И, может быть, это весьма интересно,
Но я не о том: воля - вольному;
Зачем писать, что прекрасно известно?

Перейдём к событиям более загадочным:
Событиям ареста и смерти Христовой, -
Жёстким, как техника Кадочникова,
Острым, как хобот овода.

       Глава 7. Миссия Иуды
Был у Иисуса любимый ученик.
Звали его Иуда Искариот.
Он весьма христианством проникся
И не чуждался никакой работы.

Меж тем Иисус не забыл слова,
Что были сказаны Учителем Люцифером.
Да и сам он вполне сознавал:
Не всего добьёшься одной лишь верой.

С Иудой состряпали план немудрёный
(В голове Иисуса пронёсся он молнией):
Иуда выдаст его Синедриону -
И миссия Мессии покажется исполненной.

Другие Апостолы не были в сговоре,
Но Иоанн и Пётр подозревали что-то.
Деяния друг друга одобрив,
Решили проследить за Искариотом.

Выяснили: тот ходил к фарисеям,
Вернулся - с тридцатью серебряными.
Решили: жнём, что посеем, -
Мысли же Христа для них были дебрями.

Пришло время Тайноё Вечере:
Время растить, время полоть.
Апостолы копошились вокруг, как черви,
Пили кровь и ели плоть.

Иисус вспоминал Иосифа-отчима,
Да Марию-мать.
А ещё он сказал между прочим,
Что один из двенадцати станет предателем.

Так было предсказано отречение Петра-Симона,
Но все Апостолы засуетились,
Поскольку Иисус не уточнил, кто именно,
Да и поскольку многие напились.

Все Апостолы боялись,
Градом капал с плешей пот.
Каждый спрашивал: "Не я ли?" -
В том числе и Симон-Пётр.

Иисус же не стал уточнять.
Он Иуду направил к порогу
И, сказав, что тот может начать,
Ломоть хлеба дал в дорогу.

Пётр да Иоанн поняли превратно.
Пётр вскочил, полный жажды мести,
Но Христос усадил его обратно,
На место:

"Ишь, смотри, какой
Смелый!..
Пусть он делает то,
Что делает!

Говорю тебе истинно:
Ты же
Предашь меня, Симон,
Трижды."

Пошло загибание пальцев
Со стороны Симона:
Мол, все разбегутся, как зайцы,
Но Пётр останется с ним.

Поспорили.
Разошлись.
На простор ли,
Ветошь лисья?..

       Глава 8. Арест и допрос Синедрионом
В Гефсиманском саду
Было пусто,
Как в заду
У Заратустры.

Апостолы встали лагерем.
Ночь ложилась на лица,
На стёкла озёр и на флаги рек.
Иисус отошёл помолиться.

Моление было о чаше:
Мол, спаси-пронеси,
Отче наш,
Иже еси...

Укрепить Иисуса
Саваоф спустил
Архангела русого,
Гавриила.

Иисус поплакался тому в жилет.
Гавриил в доброте умолчал,
Что проку в распятье нет, -
Но сказал, чтоб Христос не печалился.

Был и другой зритель:
Не из подданных.
Посмотрел на Христа презрительно -
И скрылся в Преисподней.

Дважды Иисус возвращался к ученикам,
Дважды заставал их спящими,
Дважды в их сны весьма вникал,
Дважды возвращался в чащу.

Вскоре моление было окончено.
Христиане собрались с Равви.
Вдруг появились стражи полночные
С копьями и мечами в крови.

Вёл их Иуда (по просьбе Исуса).
Целовал не предательски: преданно.
Апостолы были трусы
И скрылись в кустах незаметно.

Но, как ни странно,
Потом
Пётр говорил Иоанну,
Что Христа защищал мечом.

И доставили Христа в Синедрион,
И смотрели, как врачи на идиота.
Тайно следовал за ними Пётр, и он
Вслед за ними проскользнул в ворота.

Пока Иисуса пытали и уличали,
Верный Симон сидел у костра,
Грел пальцы, не зная печали,
Почти до самого утра.

Один из евреев узнал Петра:
"Не тебя ли
Вчера
Мы с этим безумцем видали?"

"Не меня", - ответил Апостол,
Первый раз предавая Христа.
Предавать было просто:
Предательства суть проста.

Кадр тот же,
Дубль два:
"Похоже,
Ты был с ним?" - "Едва!"

И то же самое -
По третьему кругу:
Пётр упрямо
Предавал друга.

И тут
Вслух -
Крут
Петух.

Христа
С пристрастием
Листали
Власти:

"Ты ли - Божий Сын?..
Иудейский Царь?.."
В руке - дрын.
Ударили.

"Ты сказал", -
Высиивая,
Признался
Мессия.

Порешили,
Черти:
"Ума лишился;
Достоин смерти!"

       Глава 9. Смерть Иуды
В это время с чувством выполненного долга
Шёл домой Иуда Кариотский.
Шествие до дома было долгим,
Чувствовал себя Иуда идиотски.

Вдруг в голове зазвучал чей-то голос:
Колокольно звенящий и огненно-алый.
От него дыбом встали брюнетные волосы:
Этот голос обжёг раскалённым металлом.

"Что, Иуда?.. Ты думал, что сделано благо?
Но мессиева миссия - месса без смысла!
Он теперь не поднимет Вселенского Флага,
Только будет досрочно с земных путей выслан." -

"Что ты хочешь?! - вскричал во весь голос Иуда. -
Отойди! не мешай и не стой на дороге!
Повелитель Теней, убирайся отсюда!
Не мешай эмиссару Великого Бога!" -

"Ты думаешь, гибель Учителя -
Возвестье Небесного Царства?
Да просто Исус твой - видите ли! -
Коварствует.

Допрыгался твой Иисус:
В надежде исполнить миссию,
Взвалил на себя груз,
С которым справиться не в силе.

А ты - обрёк его на гибель,
Не ведущую ни к чему.
О чём ты мечтал? о нимбе? -
Да только навлёк - чуму.

Я верю тебе, старатель:
Ты действовал в его интересах.
Но ты прослывёшь предателем,
И даже - почти что бесом."

Дошли до дома иудина:
Искариот с Люцифером в башке.
Долбился в мозги страхолюдина,
Как змей ядовитый в мешке.

Дом - пустырь.
Без чьих-то рук
Железный штырь
Вершится в крюк.

Иуда ртом
Свой пот толок.
Крюк - вверх винтом,
И - в потолок.

Доска осин
Свиньёй скрипит,
Стрелу оси
Огнём скрепив.

На стенке шит
Ковёр из шкур.
Искра вершит
Пеньковый шнур.

Шнурок - в петлю.
Подъехал стул.
Иуду-тлю -
В дрожанье скул.

Ни жив, ни мёртв,
Стоит, дрожит.
Шнурок - потёрт,
Как Вечный Жид.

И снова - голос Люцифера:
"Монеты кровью окропи!
Христа обрёк во имя веры, -
Так смертью смерть ты искупи!"

Но Верный Страж
Крылом махнёт, -
И "Отче наш"
Искариот

Заговорил,
Забормотал, -
И сразу сил
Чуть больше стало.

Стрелой запущенной,
Из сил, что есть:
"Хлеб наш насущный
Дай нам днесь!"

И, крепок, встал.
И - шаг на стул.
И лик Христа
С небес взглянул.

В петлю лицо.
По стулу: дзынь!
Петля - в кольцо.
"Аминь!"

       Глава 10. Иисус у Пилата и Ирода
А в год тот римским прокуратором
Служил известный всем Пилат.
Носил он перстень в три карата,
Носил он бронзовые латы.

К нему привели Христа.
Стоял перед ним Христос.
Охрану кругом расставив,
Пилат приступил к допросу.

Мило побеседовали:
Без шума, без злости.
На житьё посетовали,
Рассказали новости.

Пилат Понтийский вышел к иудеям:
"Зачем вы привели его ко мне?
Он не маньяк, не псих и не злодей,
Он вас и одарённей, и скромней."

"Он развращает Галилею;
Управы нету на него." -
"Он галилейский? - так скорее
Ведите к Ироду его."

Ирод утратил от старости удаль.
Серые космы висели хвостом.
Хил бедолага, надеясь на чудо,
Так что был рад повидаться с Христом.

Долго просил сотворить что-нибудь:
Воду - вином, или рыбу утроить.
Зыркал заправским седым марабу,
Лез наудачу, как всадники в Трою.

Сын Человеческий был несговорчив:
"Я не какой-то иллюзионист.
Были бы с вами какие-то корчи,
Был бы ребёнок у вас онанист,

Если у вас заболела бы тёща
Иль молоко не давала корова,
Это бы было значительно проще;
Но как же мне быть, когда все здоровы?"

Много о чём Христа расспрашивал
Ирод, всё больше с него торча,
Только герой рассказа нашего
Ироду больше не отвечал.

Наскучило это Ироду:
Веяло духом фальши.
"Шёл бы, Христос, с миром ты -
Куда подальше!"

Вернули
В палаты
К папуле-
Пилату.

Солнце нещадно
Палит,
Голова Пилата
Болит.

Продолжили беседу.
Толпе - с любовью:
"Вообще-то,
Невиновен..."

Люцифер был здесь,
Нашептал вопрос:
"Что есть
Истина, Христос?"

Пилат повторил.
Голос - пуст.
"Говори,
Иисус!"

Молчание
Раздув,
Печальное
Раздумье.

Память терзала диким зверем,
На новые ворота глядящим тараном.
Вспоминались происки люциферьи
В пустыне близ Иордана.

В стенах молчанья нелепого
Стояли Христос и Пилат.
Народ же тем временем требовал,
Чтоб был Иисус распят.

По местному обычаю и праву
Земли, что других земель глуше,
Из двух Иисусов - Христа и Вараввы -
Пилат предложил выбрать худшего.

Варавва же был существом злодейским
И местным властям мозги проплешил.
Он тоже нарёкся Царём Иудейским,
А тех, кто не верил, - казнил и вешал.

Прикрывшись пустыми словами о Боге,
Открыто готовил великий мятеж,
Разбоил и грабил на всякой дороге,
Швырял Иудею в ошмётки одежд.

Народ настаивал на казни Назарянина,
Пилат Понтийский предлагал компромисс:
Отделаться с Мессией лёгким наказаньем,
Варавву же распять проплешиною вниз.

Переговоры шли довольно долго.
Пилат был слаб, а голова болела.
Усы свои закрученные дёргая,
Он думал, что пора бы что-то делать.

Попросил воду,
Умыл руки:
"Вот вам,
Суки!

Проклятие вам! Забирайте,
Шакалы!
Распинайте!
Мало?!."

О чём-то шептал комендант...
Кончался последний бой...
Куда-то исчез арестант...
Куда-то исчезла боль...

       Глава 11. Распятие и смерть
"Его бичевали на площади,
В объятьях живой трясины,
Где чёрным флагом полощутся
Листья дрожащей осины.

Стянули багряницу.
Делили по жребию.
В небе таранятся
Тучи гребни.

Вручили крест.
Спина - в кровь.
От этих мест -
К Голгофе.

Не в силах нести, упал:
Кости да кожа,
Тяжела тропа...
Отдали крест прохожему.

Добрались до места.
Своими руками
Поставили крест,
И два - по бокам.

Прибили. Подняли.
Впереди - засуха.
Расписано по дням:
Завтра - Пасха.

Дощечка "INRI"
Висит легко
Мишенью в тире
Для пуль-плевков.

Гвоздями - не скотчем -
Не клеен - распят:
"Прости им, Отче!
Не ведают, что творят!"

Справа разбойник и слева разбойник.
В белых запястьях - сталь дюбелей.
Каждый - на девять десятых покойник,
Третий едва пережив юбилей.

Не повезло.
Лица - сало.
Один смотрит зло,
Другой - устало.

Глаза - коса,
И речи - тоже:
"Других спасал -
Себя не может!"

Просил Христа
(Глаза - как звери):
"Сойди с креста,
Тогда - поверю!"

Другой - с укоризной:
"Как не стыдно!..
Перед тризной!..
Невоспитанный!..

Сразу глядит Иисус спокойней,
Корчит улыбкою рожу свою:
"Вижу, что ты - добрый разбойник;
Ныне же будешь со мною в раю!"

Долгая пауза. Тянется время.
Боги Голгофу глазами листали.
Мимо холмов пробегают евреи,
Бряцают римляне панцирем стали.

Дождь - сопли,
Молнии - шило.
Над горой - вопль:
"Свершилось!"

Близится Знамение,
Великое и грозное:
Чёрное затмение
Палестиной познано.

Венец вкруг солнца.
Солнце - дырой.
Тучами полнится
Чёрный рой.

Над тремя телами
Алою Жар-птицей
Бушевало пламя,
Падая на лица.

Разорвалось в храме
Полотно покровов,
Да в помойной яме -
Грязью лужи крови.

Золото алтарное
Смято и расколото,
Молнией янтарною -
Доннеровы молоты.

И римлянин, из тени
Почувствовавший кожей,
Выводит Откровение:
"И правда, Сын он Божий!"

       Глава 12. Сошествие в Ад
А дух мятежной Иисуса
Покинул тело:
С креста как с лежбища Прокрустова
Душа слетела.

Покружилась над распятьем
Чёрным вороном тоски,
И божественным проклятьем -
В тайны гробовой доски.

Летела, воплями победными
Апрель исполнив,
И долетела незаметно
До Преисподней.

Припёрлась к Люциферу-братцу
Безмолвной птицей
И стала матерно ругаться
И в дверь ломиться,

Словно ОМОН
В древний кишлак,
Устроил шмон,
Когда вошла.

Разогнала грешников,
Выпустила праведных, -
Туда, конечно,
Где Отец его правит.

В Рай отправила Иудку,
Лицемерного разбойника,
Магдалину-проститутку
(Правда, эту - раньше срока), -

В общем, спутала все карты
Люциферу с Саваофом,
И в стремлении азартном
Посещает Землю снова.

"Зачем такое безобразие? -
Вы спросите, наверное. -
Коль всё смешалось в этом разе,
Зачем он посещал Инферну?"

Отвечу. Недоучка Назаретский,
Пославший к чертям когда-то Чёрта,
Хотел от Ада избавиться резко,
Как от беременности - посредством аборта.

Но, слава Вселенским Хранителям,
Стоящим всегда на страже
И держащим жизни нити,
Равновесие было налажено.

Цель Мессии не достигнута:
Первородный грех не пройден,
Суть Вселенной не постигнута, -
Для чего ж он сумасбродил?..

       Глава 13. Воскресение Иисуса
А тело Мессии
Лежало в могиле:
От нашей России -
За тысячи миль,

Завалено камнем,
Хранимо охраной...
Но ярким пламенем,
Пером врановым,

Чёрной птицей,
Хвостом лисьим,
Кружит Денница,
Смотрит вниз.

Слетались боги,
Как птицы в лес.
Явился Локи,
Он же - Гермес,

Он же - Меркурий,
Он же - Гаврила.
Сидит и курит
На камне мило.

Охрана - в шоке:
Какое чудо!..
Словно чокнутые,
Бегут оттуда,

Падают в обморок,
Рядом валятся,
Словно окорок
Со слоем сальца.

Пламенем
Гавриил
Камень
Отвалил,

Подобно куторе
Ангел-Хранитель
Проник внутрь,
Начал будить.

Говорил ему: "Вставай!.."
Добудился - вот те крест!
Покинув Ад и Рай,
Христос воскрес.

"Попытайся закончить миссию!" -
Сказал Гавриил, доделав дело,
И - ввысь
Улетел.

Христос побрёл, не зная сам, куда.
А в это время девы шли к могиле
И думали, как камень им поддать,
Объединив несильные усилия.

Но камень тот валялся в стороне,
Что выглядело странно и нелепо.
Но удивились женщины сильней,
Увидев, что Христос исчез из склепа.

В смятении покинули пещеру,
Рыдая, голося, вопя, сопя.
Винили Ирода, Пилата, Люцифера,
Ханнана, Каиафу и себя.

Но вскоре встретились
С самим воскресшим.
Приняв за Бетеля,
Послали к лешему.

Но поняли ошибку,
Увидев раны ржавые,
И, выделив улыбку,
Радостно заржали.

       Глава 14. Вознесение Иисуса
Сорок дней проболтавшись без толку
Среди этих безрогих баранов,
Не вернулся к доктринам Востока,
Не припомнил урок Уриана.

Чтобы чудом последним людей поразить,
Он устроил последнее шоу:
Вознесенье на небо повёл, паразит,
От вершины холма большого.

Во плоти пошёл, поднимаясь ввысь
По небу, как по ступеням,
В возникшей из воздуха алой ризе, -
И каждый смотрел, как пень.

Глянул вниз, своих Апостолов
Духом Святым обласкав,
Поднялся на самое небо по воздуху
И скрылся в облаках.

А люди смотрели, страшились и ждали
Второго пришествия грозного Бога, -
Да только бывает расплата страшна ли
Для тех, кто держал себя в жизни строго?

Ждали пришествия много лет:
Там им казалось, ведь век их недолог.
Время от времени на Земле
Бросали сомненья колкие.

Гадали: был ли он? не был ли?
Если и был, то кто он?
Что от него потребовали?
Какой ему путь уготован?

Сойдёт ли во плоти? родится ли вновь?
В мужском или женском виде?
Затмят ли всё добро и любовь?
Придёт ли конец обиде?

Да только тех, кто вопросами дразнится,
Мысли такой учите:
Тем, кто не дожил - какая разница? -
А кто доживёт - увидит.

       Эпилог
В небо направлены струи багровые,
К Аду - лучи сияния.
Войны слезами, потом и кровью
Пичкают обоняние.

Вот и подходит к концу Евангелие -
Евангелие от Аримана,
Льющего смуту в ряды архангельи
Саванами тумана.

Искрами пляшет вокруг электричество,
Светит неон городов.
Слушайте, слушайте, Ваше Величество! -
Слушайте, Саваоф!

Слушайте, голые двуногие обезьяны,
Правды добрую пинту!
Пусть не сказать, что она - без изъяна,
Зато - не так, как принято.

События были где-то скрашены,
Где-то - вырезаны, где-то - добавлены.
Доброе, милое, злое и страшное -
В цепь единую сплавлены.

Счастливы пофигисты,
Ибо им - по сараю.
Счастливы те, кто неистово
Правду себе выкраивают.

Счастливы те, кто поздним вечером
Думает не только о грязной посуде.
Счастливы те, кто печётся о вечном,
Плёткой пройдясь по судьям.

Что же, на славу мы поглумились
Над патриархальной плесенью!
Я отдаю, отдаю вам на милость
Эту неспетую песню!

Всё, что я наковырял в носу -
В этом творенье литерском;
Я отдаю вам его на суд:
Дай Бог, не на инквизиторский!

Я вижу, как в струнку вытягиваются лица
Попа, патриарха, монаха, епископа.
Я знаю: меня предадут Инквизиции, -
Но час это был не близко бы.

Слушайте! слушайте, люди и нелюди,
Эту поэму странную!
Слушайте! слушайте! - и поверьте
Евангелию от Аримана!