Новая Московская топонимика

I. ОСТОЖЕНКА


Дивясь на ровную дорогу,
На купола, на скаты крыш,
В Москву от крымского чертога
Посольством ехал Тохтамыш.

Хан путешествовал с комфортом:
(Дорога дальняя. Снега.)
Сам – в трех возках. В возке четвертом –
Конина, сыр и сычуга.

Возков двенадцать слуг. А после –
Был город этим поражен –
Сокрыты от людского взора,
Отрада хана и опора,
Виднелись ханские сто жен.

«Глянь! О! Сто жен!» – кричали люди.
И улицу, что в Кремль вела,
Толпа, чтоб вспоминать о чуде,
О, сто жен – кою нарекла.



II. ЗАЦЕПА

У Павелецкого вокзала
Дородный малый восседал.
С похмелья голова трещала,
Но взор был ярок и удал.

Не бренной плоти жалкий слепок,
Не москворецкий хулиган –
То был, друзья, Мартын Зацепа,
Картежной шайки атаман.

Он в поездах, на юг идущих,
Грозою пассажиров был,
Но всяк, с утра леченья ждущий,
К нему свободно подходил,

И он ссужал их без отдачи,
Как покровитель и земляк.
Зато и возвращали сдачу –
Всю до последнего рубля.

Народ в России – сильно пьющий.
С похмелья голова трещит.
Едва припомнят, кто был Пушкин –
Зато Зацепа – не забыт.

Засел в уме народа крепко,
Не выгнать и за сто рублей…
И вот вам улица Зацепа –
Зацепка в памяти моей.


III. ЛУБЯНКА


Не только подвалы. Не только нагайки.
В столице на каждом углу –
Еврейка, армянка – расскажет Лубянка
Вам байки о Бьянке и Лу.

В году Бонапартовом, проще – «когда-то»,
Творились лихие дела…
Он был адьютантом при штабе Мюрата,
Она – маркитанткой была.

Средь шумного бала огня и металла,
Под вопли лихих партизан,
В задумчивом стиле аркадских идиллий
Меж ними случился роман.

Сплетались, как лозы, их руки, их ноги,
Мелькали безумные дни…
Французы ушли по Смоленской дороге.
В России остались они,

И после подвалов, где были нагайки
И плети – им дали пашпОрт,
А место любви их доныне Лу-Бьянкой
Народ благодарный зовет.

Уехать бы – к Сене, иль на Пикадилли…
Но нет – не прельстившись, как раз
В коляске рессорной они укатили
На дальний и дикий Кавказ.

Мешая Арагву и струи арака,
Остались там жить навсегда…
А кто же был плодом их тайного брака?
О сем умолчу, господа.

Недаром, имея в гербе в виде знака
Собачьи клыки и метлу,
Сажал он в Бутырки и прятал в Таганки
За байки о Бьянке и Лу.


IV. АЛЕКСАНДРОВСКИЙ САД.


Когда не было сада,
А Россия – во мгле,
Монумент Александру
Водружали в Кремле.
Монумент был тяжелый.
Весом – триста пудов.
Кучерок был веселый.
Полу-пьян, полу-вдов…
И – промашечка вышла:
Забирая правей,
На холме Боровицком
Не сдержал он коней.
И свалилась подвода.
И случилась напасть:
От царя откололась
Вся филейная часть.
От такой от напасти
Был рецепт лишь один:
Тут же вызван был мастер,
По прозванью Фомин.
Легок был на помине.
Ночь работал не зря:
В восседающем виде
Переделал царя.
Под стеной закопали
Отколовшийся зад,
И при сем основали
Александровский сад.