Первый клён
и так внезапно удивил
мой первый клён из всех московских,
его багряных шелест крыл.
Мне отравили утром сердце
нарочно, я же – невзначай,
и клён нетерпеливый первый
он боль, казалось, источал.
Он будто бы покрылся кровью,
которой изошла душа,
оповестив, что осень скоро
сойдёт на мир, а мир с ума.
Ему как будто было стыдно
за боль, хотя не в боли суть,
а мне тревожно и обидно
за сбой, за запрещённый путь.
Но он багряным поцелуем
застыл недалеко от губ,
мой первый клён столичных улиц,
сердечный принявший недуг.
Свидетельство о публикации №102082800279