Дежа-вю письмо к давно знакомой незнакомке

Бывает так, сначала сочинил, а произошло потом. Мы встретились вчера в начале двадцать первого века, а кажется  всё это я видел во сне или в одной из прошлых жизней… Несчастные глаза, между прочим очень красивые, извинительная улыбка, драматическая усталость. Только тогда ты была уже княгиней, совсем недавно приехавшая из Петербурга в Париж, а я всего лишь молодой гусар гвардии Наполеона.
Бал! Вальс, мазурка, вальс, снова вальс...
Я немного устал от пёстрого кружения и вышел в курительную комнату. Здесь
находились люди всё больше преклонного возраста, кто-то играл в карты,
другие разговаривали, но гул доносившейся беседы не вдохновил меня.
Дворцовые сплетни, интриги, предметы туалета...

" Как он одет, да разве носят так. К лицу ли белым панталонам чёрный фрак
 И сапоги пожалуй пыльные слегка. А бакенбардов нитка слишком уж тонка..."

Я  хотел вырваться из этого душного общества в залу, как вдруг увидел тебя. Чуть рыжеватые пышные волосы, заблудившаяся в них бриллиантовая диадема блёкла по сравнению с твоими, я сразу понял "грустными", если не сказать "печальными" глазами. - "Кто это?" -  вырвалось у меня неожиданно громко, так, что люди начали оборачиваться. - "Княгиня Писемская, недавно из России" - подсказал некто участливо. А ты  тоже услышала, посмотрела на меня пристально сквозь лорнет, покраснела и отвернувшись к полному господину принялась нарочито внимательно изучать карты... Такой была наша первая встреча. Потом случилось многое, страсть, закрутившая в смерчевом вихре наши тела и души, свидания, твой муж, дуэль, моё не смертельное ранение, твоё желание покончить с жизнью,  отъезд в Россию. Письма, письма, письма... Ты писала - "...у меня две дочки в бархатных платьях с оборочками..." Как их звали? Впрочем уже не вспомню.
Ещё через год началась военная компания. Мы кричали "Vive l' Empereur" бряцая шпорами, размахивая саблями и фуражками надетыми на штыки. Господи, как же давно это было. Меня убили под Ватерлоо, недалеко от деревни Фишермон в неравном бою с англичанами и прусаками. С тех самых пор я не люблю англичан и особенно прусаков. Что было с тобой дальше не знаю,  думаю, дожила до преклонных лет и отошла в мир иной до нового срока.
И только твои изумрудные глаза, излучающие магнетизм покорности и властности одновременно мне не забыть никогда. Даже смерть этому не помеха!