Король Лир

                Галине Архангельской
K О Р О Л Ь     Л И Р

Облегчённо умчались кареты, звеня,
И кружит музыкальный играющий ящик
Чередой звонких кукол. Я вычурный ящер
Из реликтовых мелов.  …Девчонка щенят

В подоле сарафановом сладко баюкает,
С молоком тычет соску в чернявый их рот…-
Это я или нет?  С нею рядом? А с клюкою
С нами рядом тогда – кто?  …Я тот и не тот,

Что когда-то звенел звонкой дверцей кареты,-
Выпускал своих Золушек ночью на бал,
А потом погибал хулиганом отпетым
По-есенински нежно… Я не отпускал

На последний твой бал-карнавал-маскарад
Непослушную гадкую девку-сластёну:
Свою Золушку!.. Сколько ночей уж подряд
Я, как белочка в лапках орешком калёным,

Всё играюсь тобой, всё верчу опрометчиво,
Исступлённо – пытаюсь хоть чуть обогреться
Тусклым отблеском Золушки с волосом гречневым
И каштановым и золотистым… Но дверца

Уж не хлопнет, как прежде бывало,- на бал
Выпуская вспорхнувшую Фею хохочущее
И смело… Только кружит в ночи карнавал
Музыкальных фигур с механически точащим

Изнурительным скрипом: шкатулочный мир,
Что три века назад злой башмачник из Дрездена
Сотворил, став пророком… Ты видишь? Я Лир,
Твой Король… А шкатулка – пророка Отметина…

Проклятущая мета Времён и Зеркал…
Ну куда ты ушла в Зазеркалье?! …Примета:
Вот орешек разгрызанный чуть не упал
За стремительной, в шашечках, дверцей кареты

На резиновый коврик… По городу вдоль
Слепо скачущей с гадко приткнувшимся Лиром
На подушках в углу… Он спешит не в «Бристоль» -
Он бежит от себя… Позаброшена лира;

Он орешек грызёт; словно белочка в лап…-
Видишь, чёрт побери, как он вертит и вертит
Этот ярко хрустальный кусочек крыла?!
Так и эдак и эдак и так и хоть верьте

Хоть не верьте – а всё же примета примет:
Раз он чуть не упал на резиновый коврик –
Значит скоро поднимет его Архимед
Рычагами любви под настойчивый окрик

Ассирийца-погонщика; плетью неистовой –
Как осла, как осла, как осла, как осла
В неподъёмной арбе – будет злобно нахлыстывать:
- Не спасла!!!

Ах, кареты тебе?! А кнута не желаешь ли?!
А арбы неподъёмной, скотина, не хошь?!
И… - кнутом всё, кнутом… И с такою вот, знаешь ли,
Омерзительной и вызывающей дрожь

Прикасаньем кнута к шевиотовой кожице
Изнурённого ослика тле бытия –
Бития!: гадкой пакостью… Скривится рожицей
Чёрно сморщенный чёртик ехидный: - Свинья!

Всё орешков тебе? Подавай тебе Золушку?
Затрясётся, смеясь; хохоча, пристыдит:
- Забывай-ка, «мон шер», своё Красное Солнышко,-
И копытцем восторженно зацокотит

И заблеет козлом: волочи, волочи
Поскорей, мол, дурак, ту арбу! – и не смей
Мне отлынивыть!.. Брякнут, впуская, ключи;
Распахнётся дубовая дверь – а за ней

               Будут жарить людей,
                Предавая огню.

               Силе чёртовой всей
                Первым блюдом в меню

Поэтесса та станет с дырою во лбу,
Что стыдилась по-клоунски тешить толпу

Худосочным стишком – и поэт, что везёт
Ей дрова, исступлённо орешек грызёт,

Угасая в подушках кареты…
          …А карета летит в октябре
Золотистом – и Лир до рассвета
           Всё грызёт свой орех, одурев…

                Что, любовь моя, больно?
                Целуй меня в губы.
                Мир ужасно фривольный,
                Механически грубый,-

Только тускло вдали светит жёлтый торшер.
Я не робот, мне нужен тот мир по душе,

                А не этот, где нет
                Королевских карет

                И в карете у Лира
                Позаброшена лира…

…Запорошена гулким вертящимся сном
Искромётная палица под колесом

                В даль бегущих карет…
О, ломай руки с хрустом!
                О, царапай,- браслет,
Медью пахнущий вкусно


И финифтью эмали!..
             …Нет, прощай навсегда.
Мы своё отсверкали.
             Из обломков креста

Мальчик с девочкой – новые Лир и Корделия –
Терем строят пусть, страстью искрящий не слабою.
Спи спокойно, моя дорогая Офелия,-
Наши гвозди скрепят их, а не оцарапают.
…..