Mosaico

Как мотылек к яркой лампе-заступнице,
Так же стремятся все демоны к ладану.
Прежде откликнется, позже аукнется
То, что давно уже было нагадано.
Пусть на щеке беззаботная родинка
Черту расскажет все тайны грядущего.
Нынче в тумане и сумерках бродим мы.
Не оскудеет рука продающего
Наши надежды: по талеру каждая...
Впрочем, в придачу мгновение дадено,
То, что все фаусты ждали и жаждали,
Что как огонь Прометеем украдено.
Как же красива бумага горящая!
Строки на ней  -  словно змеи сплетаются,
Корчатся в муках, отправившись к пращурам.
Смерть – это тоже великое таинство.
Разума сон порождает чудовище:
Юную деву со взглядом тоскующим,
Ту, что парит да над каждым побоищем.
И улыбается ангелам будущим.
Тайны алькова уносят в гостиную,
Где чьи-то губы запястья касаются.
Нет бы сердца затянуть паутиною!
Взгляд откровенный смущает красавицу.
Пусть в ее жестах – ни капли жеманности.
Ей бы монашкой. Да в тихой обители.
Пальцы белеют, но не разжимаются,
Будто бы их ненароком обидели.
Людям до боли в предсердии завидно:
Чья-то любовь, как всегда, аппетитнее,
Жизнь бесконечней  и более праведна...
Впору бы  черту подать челобитную.
Но для него,  как и было нагадано,
Нет в этом мире сильней вожделения,
Нежели слышать дыхание ладана,
Не приносящего освобождение.