Вереск окончательный вариант

Grann bethad. Древо Мира. Иссякнувший к смене эр Поток Времени был полноводным и, казалось, нескончаемым, когда росток впервые увидел Мир Солнца.

Grain. Грейне. Солнце. Созвучие не случайность. Солнце щедро питало Землю, его лучи были осязаемы, но не безжалостны. Свет… Ливни света ежедневно наполняли Мир, затапливали впадины, размывали резкие неровности. Последним не было места в Мире, ибо он – чье-то любимое творение – обещал стать совершенным.
Вода и песок – Время. Трижды поток успел перенести песок от истока до устья, прежде чем первый орех с Древа Мира упал в воду и проделал свой путь к более благодатной почве, готовой принять его.

Так пять священных деревьев были разнесены по всему Острову, вскормленные подземными водами Потока Мудрости и Лучами, дающими саму Жизнь.

Шестой и последний орех с единственного плодоносного дерева был принесен Водами Потока Знания к ногам юноши, в сердце которого никак не могли смешаться две враждующие крови.

КРАСОТА была дана ему причудливым соединением рас: светлых и темных – Богов и Демонов, небожителей и низших существ, отвергнутых всем живым. МАГИЯ была дана ему Учителем – Провидцем Гвидионом. НЕНАВИСТЬ ему дала мать Арианрод, больше смерти боявшаяся тайны фоморов, молчавшей в жилах ее единственного сына. МУДРОСТЬ ему дал Поток. БЕССМЕРТИЕ – орех, принесенный Рекой к единственному в Мире порождению Богов и Демонов одновременно, достойного ВЕЧНОСТИ по обеим причинам в равной степени. Еще зеленая плотная шкурка ореха трудно отделилась, оставила на пальцах горький сок, подаривший УМЕНИЕ, за которое юноша вместе с признанием получил имя – Samildanach (искусный во всех ремеслах). Бесценный дар – ЛЮБОВЬ – дала ему смертная девушка Дехтире, она же принесла в Мир Сына с еще более невозможным сочетанием крови – Бога, Демона и Человека – однако единственно способного и достойного Жить и Творить. ИМЯ… Изначально лишенный права Зваться, Убивать и Любить, взамен наделенный проклятием, он возвратил себе эти права сполна.

…Зваться… Стук камня о камень раздавался над пустынным островом, смягчался холмами, возвращался, обманывал… Сдув пыль с бока огромного валуна, юноша довольно посмотрел на надпись – ровными клинышками врезались в поверхность древнего камня: LUGUS, LUG, LLEU… Это имя будет отождествляться со Светом, Солнцем, Войной, Громом, Богом… Это имя будут давать городам, крепостям, сыновьям… Это имя принесет в Мир счастье и отчаянье, священный трепет и крайнее презрение. Боги и Демоны…

…Убивать… Взрывоопасная, взаимноотталкивающая и взаимнопоглощающая смесь крови Ллеу. Главный страх и проклятие матери – черная кровь фоморов - взбунтовалась против самой себя. И Ллеу пошел против Балора, против Тьмы и против… себя. Величайшее сражение шло в самом сердце пламени одной-единственной лучины, как раз в том месте, где дерево уже не дерево, а огонь, - поэтому оно не принесло в мир разрушения. Только треск горящих лесов раздавался в непроницаемо черном беззвездном небе над холмами, а остывший невидимый пепел опускался на землю… Копье, выкованное кузнецом Гоибниу, богом с острова Ассал, попало в единственный глаз Балора. В Ллеу одновременно соединились обжигающая ненависть и холодный расчет, подпитываемый нарушением запрета на убийство – ровно наполовину на САМО убийство. Именно ЭТО сочетание, и только оно, позволило копью лишить Балора смертоносного взгляда, дать ему отравиться своим ядом, захлебнуться, переполниться и утонуть в собственной смерти… Когда дотлела лучина, Ллеу вышел навстречу солнцу, по Праву присоединив к своему имени – Lamhfada – длиннорукий. Та первая битва при Мойтуре была выиграна богом, и навсегда оставила четкую границу между светом и исчезающей тьмой… Стоила ли она того, чтобы очередной праздник Лугназад из традиционного пиршества в Bruiden  - пяти Залах, как раз по количеству священных деревьев, перешел в оргию, а затем в настоящую резню… Вторая битва при Мойтуре завершилась (?) победой Бреса – сына предводителя фоморов. Правление отдали почти добровольно.… Боги гибли, один за другим они теряли сначала друг друга, затем Силу, а затем самих себя. Но это было много позже, и потому не имеет никакого значения. Замысел не удался, чего и следовало ожидать.

…Любить… Вконец запутавшись в безумных ходах Природы, в странной последовательности Рождений и Смертей, Ллеу целиком отдался Знаку и Случаю. Та Ореховая лучинка была оставлена догорать хайлендерской девушкой, в глазах которой соединились все краски отцветшей вересковой пустоши… Древнейший первобытный страх… (чего?)…, преступное и неотвратимое соединение с Праматерью Дану, единовременное преклонение и превосходство, ежечасное умирание и ежесекундное биение жизни. Вот она – настоящая КРАСОТА, НЕНАВИСТЬ, МАГИЯ, МУДРОСТЬ, БЕССМЕРТИЕ, ВЕЧНОСТЬ, УМЕНИЕ и ИМЯ – Любовь.