Про грустный Новый год, поэзию и никогда не сущест

                "Ночь, улица,
                Фонарь, аптека."
Сквозь туман
Вифлиемской звездой
Ловит волхвов фонарь.
Об аптеке и улице
Молит с тоской
Полуночый звонарь.
Бесприютные дни,
Неприкаянный год,
Перевернутый лист.
Слов трухлявые пни,
Да задрипанный кот,
Да дружок фаталист.
И кольнет шепотком
За спиною молва,
Мол, уже четвертак...
И простуженный дом,
И своя голова,
И все что-то не так.


                "Свеча горела на столе,
                Свеча горела."

За закрытыми окнами
Задыхалась свеча.
В пошлость сбитыми строками
Мы рубили с плеча.
Про фонарь и аптеку,
Про свечу и метель,
Про ленивую реку,
Про святую купель.
И ни вздоха о правде,
Лишь слова да слова,
А в душе, как в ограде,
Прорастает трава.
Как же мы очужели,
Ты не тот, я не та.
Помнишь, в прошлом апреле
Ты принес мне кота...
За окном дождь и ветер,
Я с тобой, как в плену,
И не надо о смерти,
Я и так утону.
Тихо. Дождь умолкает,
Кот приперся пожрать...
Уходи. Ночь растает,
А я лягу поспать.


              "Приезжайте со мной лениться"

Темно.Ни света, ни огней...
И ночь, и слезы, и тоска.
На стенах хоровод теней,
И чья-то строчка у виска.
И морось паутину ткет
В моем заброшенном саду.
Остывший чай, с горчинкой мед
И строчка мерзким какаду.
Светает, кот скребется в дверь,
И тени вянут по углам.
Сон обрывает счет потерь
И строчки путанный дурман.