Акробатка

Не выразить тебе мою тоску,
Мой друг. Пойми меня.
Я был на отдыхе, на юге,
Где бьет фонтаном жизнь.

Мне здесь хотелось так развлечься,
Чтобы тяжелый предстоящий год,
Казался легче от воспоминаний своих утех
И мои струны чтоб звенели, от предстоящих здесь утех.

Однажды,  прохладным вечерком,
Решив немного осмотреться,
Подумал я на город посмотреть,
На старые по трескавшие стены.

Попутчиков себе решил не брать,
Ведь флиртовать на юге, мой друг,
Ты, как и я, бы предпочел один.
Нам нет нужды в соперниках напрасных.

Одевшись в легкую одежду,
Я вышел из гостиницы своей,
И быстрой, уверенной походкой
Пошел по направленью Собора Марии Магдалины.

Здесь было в этот вечер людно,
Перед Собором большущая толпа зевак,
От коих право стало скучно
И я свернул на переулок.

Вот уголок, который мой.
Здесь все дышало ароматом старины.
Мне слышался, то шпаги звон, то стон,
Который могли быть здесь лет так четыреста назад.

В конце той улочки
Увидел издали я сад.
В него свернул, услышав голос,
Который показалось зазывал.

Когда я подошел, а это было представленье
Бродячей труппы Шапито.
Народу собралось немного.
И я остался посмотреть.

Сначала клоунада.
Но клоуном рождаться суждено.
Увы. Они такими не являлись.
И их сменил факир.


Народ стал расходиться,
Потом настало время силачей.
И я решил пора  и мне идти
На поиск флирта хоть какого.

Но огласил глашатай Шапито,
Что будет акробатка.
А я в порыве юности своей
Был слишком любопытен.

Она была пуглива,
С красивыми глазами.
И личиком невинным, как дитя,
И стройная, с прекрасными ногами.

Она старалась улыбаться
И делать все как у других.
Она мне кажется смущалась,
И зритель это замечал.

Раздались жидкие овации,
Она всем кротко улыбнулась
И убежала, махнув рукой
И скрывшись за портьеру.

На этом глашатай бородач
Всех обошел. Я бросил в шапку деньги,
Решив, как он закончит,
Узнать, как девушку зовут.

Я подошел. Буонджорно!
Меня зовет сеньор Антониолли.
Могу я выразить артистке восхищенье
Её блестящим выступленьем.

Сто лир – мне молвил он.
Ему их дав, мне был указан путь в фургон,
Где размешался театр Шапито.
Там было несколько дверей.

Увидев надпись: Акробаты.
В нее я постучал.
Открыл мне дверь не то, чтобы старик,
Но выглядел неважно.

Чего вам, гражданин.
Мне девушка нужна,
Она сегодня выступала.
Акробатка, а имени ее не знаю.

Он оглядел, как будто приценился.
Две тысячи на час в фургоне.
Сегодня день финансовых потерь,  - подумал я.
А вы ей кто? Я родственник ближайший.

Где девушка? На тахте спит.
Он руки за деньгами протянул.
Ему их дал, ничтожная потеря
За юное дитя.

Войдя в фургон, да, юг таков,
Под вечер здесь без света не житье.
Включите свет, - промолвил детский голос.
Он справа от входной двери.

Зажегши свет, увидел юное созданье.
Она лежала на тахте, накрывшись одеялом.
Что вам угодно. Час беседы.
Где мой отец? Он вышел погулять.

Позвольте рядом с вами сесть,
Не бойтесь, звать меня Антониолли.
А вас? Роберта. Что за имя?
Вы героиня Драйзера наверно.

Она руками сжала одеяло,
Боится, прямо лань,
Когда та видит хищника, наверно.
Не надо напирать.

Вы расскажите о себе.
Откуда вы? Давно в артистах?
Давно ли здесь? А я приезжий.
Мне хочется так много знать о вас.

Зачем? Ухаживание красит человека,
Особенно, когда его избранница красива.
Вы почему натягиваете одеяло?
Здесь душно без того.

Она смотрела  чуть не плача.
И вскочив, стремглав хотела выбежать на волю.
Схватив ее за руку,
Она внезапно зарыдала, упала на колени.

Просила  не бить её, не обижать
И не рассказывать отцу о поведенье.
Мне стало жаль, что я сюда пришел,
И я хотел уже уйти, когда заметил,

Что собеседник, став с колен,
Пытается на ухо что-то мне сказать.
Не понимая языка, её упрашивал я перейти
На более понятный мне язык.

И видимо, поняв, она сказала,
Что хочет убежать,
Но без понятия куда идти.
Вот так, мой друг!

Хотел я девушку на час,
Но видно, придется с ней подольше
Мне провести, чтоб до конца понять
Искусство акробатов.

Пойдем, - сказал я ей.
Во мне загрохотало авантюристов кровь.
Мы быстро вышли из фургона
И были таковы. Там не было охраны.

Так что сабель звон,
Остался авантюристам прошлых лет.
Мы быстро шли, почти бежали.
Её вести решил в гостиницу к себе.

Войдя в неё, я дал портье сто баксов,
Чтоб он молчал на эту ночь.
Поднявшись на этаж, открыл я дверь,
И мы вошли в мой одноместный номер.

Она ещё дрожала и дико озиралась,
Повел ее умыться и ужин заказал.
Поев и оглядевшись, решил
Что на сегодня хватит, пора идти нам спать.

Кровать одна, куда ложиться самому.
Охота с ней. Но на невинность я смотрел
Как некое табу.
Поэтому решил улечься на ковре.

Уже я знаком показал ложись мол,
Я лягу здесь, но видно она не поняла.
Сняла свою одежду быстро
И обнаженная легла вдруг на кровать.

Невинность дело напускное,
Не даром всего две тыщи лир.
Но дело принципа,
И я решил улечься, где хотел.

Она за мной. Ложись Роберта спать.
А завтра, как жить покажет утро.
Она забралась быстро на кровать
И также быстро в ней уснула.

Я тоже сразу отрубился,
Проснулся утром от того,
Что кто-то громко пел.
Я встал, оделся и в ванную зашел.

Она все находилась обнаженной.
Я ей сказал: Оденься, наконец!
Она сказала, что вещи слишком
Пропахли потом и ей на тело нечего одеть.

Надень мою рубашку, джинсы.
Я сейчас куплю тебе одеть.
Закрыв дверь в номер.
Я быстрым шагом отправился в ближайший магазин.

Купив согласно данному  размеру,
Вернулся в номер я к себе.
Она оделась и с гордым видом
Уселась в кресле на балконе.

Когда я завтрак заказал,
Спустился после и к  портье,
И дав ещё три тыщи лир, на сутки акробатке
Продлил я в номере житьё.

Вернулся в номер, нам завтрак принесли.
Поев, её решил я расспросить,
Где дом её, семья,
Вообще, какие связи у неё.

Она сказала, что отец,
Единственный на свете человек,
С которым у неё ей связь.
Тогда спросил, как часто отдаваться ей пришлось.

Я думал, что она смутится,
Но Роберти сказала, часто,
Не припомню сколько раз.
Какова черта ты бежала?

Отец, он начал приставать,
А это грех. Я не хочу в Гоморру.
Невинность. Боится девичество растратить.
Да, дух авантюризма, ты обманул меня.

Роберта, надо бы вернуться к отцу,
Хотя, да вижу, ты мотаешь головой.
Но не возьму же я тебя с собой.
Таких как ты, везде навалом.

И что мне делать сейчас с тобой.
В постель, но это слишком пошло.
А может, в поезд посадить.
В Париж отправить и привет.

Да, город стольких куртизанок,
Пожалуй, примет и ещё одну,
Но я не ставлю ли себя тем самым
На грешный путь, а ада я боюсь.

Париж Роберта город славный.
Хотя Милан, пожалуй, больше подошел.
Там и тела я слышал по дороже.
Опять же и короче путь.

А может откупить её мне от отца
И с полным правом
Взять заботу на короткий срок
О ней, такой развратной и невинной.

Сеньор Антониолли не богат,
Но есть подарок дорогой,
Моей любовницы давнишней,
А жизнь любого человека дороже ставлю я всегда.

Сиди Роберта здесь.
Вернусь довольно быстро.
Знакомой я дорогою пошел
И быстро вышел на театр Шапито.

Отца-бородача нашел я тоже быстро.
Сеньор Антониолли, - начал он.
Рукою показав, что на серьезный разговор зову его.
Он пригласил меня в фургон.

Даю часы за дочку вашу.
Часы? За десять штук.
Зачем часы мне? Продадите.
Дадут не меньше семи штук.

Заметьте, здесь не лиры, баксы.
Зеленые бумажки осветят грешный путь мирской.
Он встал, достал бутылку, налил себе.
Потом он снова встал.

Полез за чем-то в чемодан.
Достал мне документы.
Сказал, чтоб брал Роберты чемодан
И сваливал покуда цел.

Разумно думая, что так мне будет лучше,
Расстался с ним и быстрым шагом
Пошел Роберте сообщить,
Что все задуманное мной мне удалось. 

Когда на лифте я отеля,
С вещами юной акробатке подымался,
Мне показалась странной
Улыбка слуги-лифтера.

Войдя к себе, увидел я Роберту занятой,
Она тренировалась, делав сальто.
Тебе, я вижу, все неймется.
Я принес и документы, и одежду.

Она давай быстрее к чемодану.
Смотреть в него, вываливать все на пол.
Напрасно это делаешь Роберта.
Мы вместе едем в город славный,

Провинцию Ломбардия,
Чья столица так прекрасна
В это время года.
Милан, Милан – ты скоро примешь нас.

Она обрадовалась страшно,
Благодарила от души.
Мои заслуги перед нею
Так не бывало, возросли.

Не стали с нею медлить,
Пошел я вниз, сказал портьеру,
Что съезжаю, и пусть все сделает
Как надо, чтобы мне скорей уехать.

Уже через несколько часов,
Мы с Робертой были на вокзале.
Она как птичка щебетала,
А я как коршун все молчал.

Во мне проснулось подозренье,
К чему и почему не знаю сам.
Вошли в двенадцатый вагон
И заняли свои места.

Наш поезд быстро набирал
Свой ход, когда на станции одной
Я в руки взял газету.
И очень удивился прочитав,

Что юную Роберту разыскивает
Мой бородач, отец родимый.
Её там фотография была.
Число вчерашнее стояло.

Так, мой юный друг сбежал
На следующий день как вышла
Статейка местная.
Как часто выходит эта газетенка.

Два раза в неделю, - ответил продавец.
И я решил, что зря часы ему отдал.
Пора с Робертой разобраться,
И возвратился сразу я  в вагон.

Её уже и след простыл,
Оставила записку со словами:
Что благодарна мне за все,
Но дальше следует своим путем.

Я вышел в коридор вагона
И выглянул в окно.
Да, все было видно,
Как я читал газету.

Пожалуй, и название её
Роберта тоже рассмотрела.
А значит, сразу поняла,
Что лучше делать ноги.

А как мне быть, остаться тоже
Или в Милан поехать поскорей.
К доступным женщинам, музеям,
Театрам и дому от кутюр.

Пока я размышлял,
Мой серебристый поезд
Повез меня навстречу
Огням большого города Милана.

Я вышел снова в коридор,
Смотрел на набегающий пейзаж,
Который так всех восхищает,
Ну, а сейчас, он был мне очень кстати.

Стряхнув с себя не нужные проблемы,
Мой друг, я впал  в мечты
От предстоящих дней
Суливших много новизны.