Бред

Больному X неможется с утра,
Он мечется в постели одинокой.
В бреду к нему приходит медсестра,
Одета в бусы из стафилококков.

Сложением – как из журнала «ню»,
Сияя изнутри нездешним светом,
Она ему меняет простыню –
И Пушкина цитирует при этом:

«Какое низкое коварство –
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же чёрт возьмёт тебя?»

Больному Х на редкость хорошо:
Сухой, в тепле, уколотый где надо,
Воображает он себя пашой
В гареме медсестёр в саду Багдада.

Он пахлаву вкушает и шербет,
Взамен пилюль противных и микстуры,
Но портит впечатление сюжет –
Опять из мировой литературы:

«А у психов жизнь –
Так бы жил  любой:
Хочешь – спать ложись,
А хочешь – песни пой.»

Больного Х тотчас продрал озноб:
Чем болен он? И кто он? Он не помнит.
Он не полковник с раною сквозной,
Он жалкий псих в испачканном исподнем!

Очаянно, со зла и сгоряча,
Рванулся, как из бездны, из кровати –
И очутился в кресле главврача
И в белом накрахмаленном халате.

Подвигал шеей, разгоняя сон:
«Приснится же! Вот посмешу домашних!»
И прожевал засохший круасон,
И запил кофе – видимо, вчерашним.

– Сестра! Я начинаю свой обход! –
Он крикнул, выходя из кабинета.
Он врач. Прозектор. Очень неплохой.
И через пять шагов он вспомнит это.