Ипостаси

Смиренница не покидает келью,
Корабль причалил. Узкий берег – ложе.
И крест у изголовья над постелью.
А солнца свет вальяжно, как вельможа,
Глядит в монокль на бледность глаз увядших,
Прозрачность рук и безупречность Книги,
Твердящей ей, что проклят ангел падший,
Раскрывшей ей распятия интриги.
Смиренница, в глазах ее так влажно,
И по щекам текут больные мысли.
Жизнь обернулась голубем бумажным,
В далеком прошлом страсть, безумство, рислинг
И лето. Променад, стихи, корсеты,
Атлас, перчатки, над губою мушка
Остались там, куда возврата нету.
И обнимая жесткую подушку,
Она рыдает. Средь смиренниц прима.
Она рыдает. Средь послушниц дива.
А праздник жизни пролетает мимо,
С ее душой простившись торопливо.

***   ***   ***
Когда глаза привыкнут к полумраку,
К прохладным монастырским коридорам,
Еретиком, язычником и магом
Я обернусь. Ad finem seculorum*,
Покуда смерть не станет нам альковом,
Мы будем видеть сны единой гаммы.
И я приду, чтоб снять с тебя оковы,
И за тобой закрою двери храма.
Накину ночь, как плащ, тебе на плечи.
И мир забудет, что такое утро.
Но лишь луна, безвременья предтеча,
Нам улыбнется ласково и мудро.

*До скончания веков (лат.)