А правда, что вещие сны когда-нибудь сбываются?

Я помню зал, и помню зеркала,
и помню музыку... Вернее, помню только,
что музыка была - я не запомнил
мелодии, которая звучала,
когда мы танцевали в этом зале,
и звали нас не так, как нас зовут,
но это были мы...

Бывают сны,
когда все лица призрачны, туманны,
когда одно сменяется другим,
когда естественно, что человек, с которым
ты говоришь, вдруг принимает облик
совсем иной, когда предметы лгут,
когда события божественно абсурдны,
когда ты сам, плененный маскарадом,
теряешь самого себя в толпе,
не подчиненной никаким законам -
сны-акварели, сны-полеты... Но
приснившийся тогда был не таким...

Бывают сны, в которых властвует удушье,
когда ты не способен убежать
от бесконечной вереницы страхов,
и кажется, что ты прикован к той
немыслимой реальности навеки,
и голос твой не подчинен тебе,
и ты не можешь убежать, не можешь
освободить свое немое тело,
и вечность предстает перед тобой
другою гранью - острием клинка,
пронзающего, грозного, стального,
орудьем изощреннейшей из пыток...
И вырваться из этого колодца,
и ощутить себя в своей постели,
и вытереть холодный липкий пот -
последнее убежище уродца,
последние колодезные капли,
и радоваться чуду своего
счастливого ночного избавленья
от влажных щупальцев сна-спрута, сна-кошмара -
почти блаженство, наслаждение... Но мой
был не таким...

Бывают сны, когда
обыденность не уступает места
ни яркой смене праздничных картин,
ни темной ярости ужасных наваждений,
пренебрегая красками, контрастом,
возможностью забыть саму себя
и утонуть во мраке или в свете,
тем самым позволяя хоть на время
прекрасным крайностям собою овладеть.
Когда все выверено, вымерено, будто
все звуки вымерли, и выветрились чувства,
и заколочены все двери на чердак,
в котором равномерно и неспешно
из одного угла в другой - туда-сюда -
мотается твой разум, иссушенный
попытками найти хоть каплю смысла -
и не находит смысла в мельтешеньи
давно известных кадров. Явь и сон
переплавляются в сплошную однородность,
и пробужденье не привносит новизны
в стремительно сереющую жизнь,
и ты бесславно гибнешь, словно муха
в однообразной паутине дня...

Мой сон был не таким... Я помню зал,
и помню музыку, и помню зеркала...
И ты была со мною в этом сне,
и мы с тобою танцевали в этом зале,
и звали нас не так, как нас зовут,
но это были мы... Как странно верить
в тебя и в этот сон... Как странно ждать,
надеяться на встречу, просыпаться,
бросаться в новый день, искать тебя,
и жить, и помнить этот сон - и нас...
и зеркала... и музыку... и зал...