Halloween

Любовь умирает под искореженной сетью фатальных ран.
Заснеженной смерти безумцев я песню пою. Растворяешься там,
Где веселая музыка в узком и тесном кругу
Растолкает твои
сны,
Насмехаясь над тем, как пробраться к тебе не могу.
В серый пепел рассыпалось
"мы".
Эта музыка все заглушает, и падает с плеч голова
вновь.
Эта музыка грусти и грубости вечно права.
Умирает любовь.
А в недолгом шипении твоих голубых
змей
Лишь с издевкой поэмы растений скользнут,
упомянут о ней.
Эта песня цепи в ее шее звучит
год.
Ей понравилось стынуть в крови, затыкая нам рот.
Выбивая на мраморе черном безумное "мы",
МЫ забудем о трауре гордом.
И, может быть, будем правы.
И, не дав даже вспомнить остывшего лета
сон,
Просвистит у виска вдруг комета,
Топор издаст стон
В предвкушении свежей и нежной, еще не остывшей любви...
И тогда ты, последние силы собрав, бесполезно меня позови.
Чтоб увидел своими глазами, как с плахи слетит голова,
Чтобы молча смотрел я, во что обратились мои же слова.
Чтобы мог перед смертью понять красоту я,
Чтобы понял, что значит то слово... и слово "моя".
Слово было вначале... в конце же сплошной бред
Из кусков бесполезной морали... звенящего, грозного "нет".
Нет начала... начала конца и в конце-то концов
Тоже нет ничего. Лишь огромный амбарный засов...

...А под сетью дымящих, густых окровавленных ран
Жизнь все бьется, дрожит...
бред предсмертный иль сон - балаган
Мчится вдаль... о булыжник колеса его не стучат,
Он бесшумен и призрачен... мчится сквозь гарь и сквозь чад...
Крокодилов, и гарпий, и змей - всех в достатке за ним по следам
Поспешает... А он подъезжает к вратам,
Где назначена встреча... Туда и нельзя опоздать.
Так что встретимся... Нас приглашают гулять
По воде, по огню и по ломкому льду.
Приходи ровно в полночь. Я тоже... приду...