Трезвый взгляд окружающий мир исказит...
и поэтому брей по утрам
ты щетину свою — негодяй, паразит,
не принявший с утра 300 грамм.
От того в твоем теле так много тоски,
что неделю упрямо не пил.
Все, забывшись, читал: «…коготки, волоски…»,
как зима по-английски забыл.
Море женщин профукал, читаючи, и
нынче дюжины не наскребешь.
Как теперь ни постанывай и клокочи –
пустоты не прикроешь. а ложь
в габаритах змеи — в ширину и длину —
прикоснется лениво — не дергайся, ну
для кого ты стараешься, тратишь слюну,
этот смысл не настолько пригож.
Время движется вспять, никого не обнять,
не с кем пить, негде спрятаться, некуда спать
провалиться. Когда он воскреснет, распять
не составит труда его. Злоба
распирает меня и в пространстве стиха.
Если музыка раньше была лишь тиха,
то теперь незаметней микроба.
Перемена в империи — ливень на хлад.
До весны безразлично, чей торс волосат.
Время длинных романов, натянут канат
для прогулочек над белизною.
Неизвестно за чем, непонятно куда.
Не сумев соблазнить не пропасть без следа,
что почти невозможно весною.
И гусиная кожа от сих и да сих.
Холод, все уничтожа, одних сторожих
с колотушкой щадит. Дело ясное — бабы.
Так и будут разгуливать, вдовы клико.
Вот и глотка, с игольное ставши ушко
море водки не просит.
Наперсток пивка бы...
Свидетельство о публикации №102070300256