Из цикла

             * * *            
Я в юность бы вернуться не хотел.
Там лес ночной испуган волчьим воем.
Там горек хлеб, там снег скрипуч и бел,
Там долог путь унылый под конвоем.


Памяти мамы Б.М. Скорой
* * *
Видно, дал сигнал ей знаковый
Некий тайный вестовой,
Потому она так плакала
В день прощания сомной.
Налились колосья на поле,
Стебли желтые сильны…
Ах, как горько мама плакала,
Через год после войны.
С неба черного закапало,
Дождь в окно ее стучал.
А она все так же плакала
Да вздыхала по ночам.
Выходила к рельсам-линиям…
«Возвращайся поскорей!»
Провожала в море синее,
А ждала из лагерей.
                28.07.2001

             * * *
Изрытая ухабами дорога
Легла по указанию вождей.
Поляна придорожная продрогла
От стылых ветров, проливных дождей.
Она казалась желтою канвою
Всей нашей жизни, наших черных дней.
Закон непротивления конвою
Висел над нами, как луна над ней.
Унылые шаги – строка пунктира.
А мы все шли – земли сибирской соль.
Нам было жаль беднягу конвоира,
Набившего кровавую мозоль.
Душа жива на волю уповала,
Но что ни шаг – все тяжелей идти.
Конвой нас вел к местам лесоповала,
К  концу пути.
                4.04.99
          * * *
Вот — камера, восторг общаги,
Вокруг — Гоморра и Содом,
И полуголые бедняги,
Приговоренные судом.
И — вонь! Читатель, извините,
Тут запахи нехороши.
А лучший камерный мыслитель
Швыряет в нас огонь души.
Во властью избранном бедламе
Народу — тьма, ни сесть, ни лечь,
А он стоит между телами
И держит за бороду речь.
Она полощется, как знамя,
Как в душегубке благодать:
«Не будь товарищ Сталин с нами, —
Нам век свободы не видать!»
Он звал крещенный люд на драку,
«За коммунизьм стоять стеной!»…
И этот камерный оракул
Всю жизнь стоит передо мной. 
             22.04.2002
               * * *
Тоскливые и серые палати.
И в них вовек не запоет сверчок.
Ключами звякнет хмурый надзиратель
И глянет на меня через волчок.
Здесь все мое богатство — только ложка,
Но можно спать хоть вдоль, хоть поперек.
И чтоб не лезло солнце мне в окошко, —
Над ним прибит железный козырек.
И так живу, наверное, полгода.
Я телом здесь, душою где-то вне.
И червь грызет, что  милая свобода
Пока еще, увы,  не светит мне.
              5.01.2002

               * * *
Строй унылый, серые бушлаты,
Пилорама – в шесть столбов навес.
По углам острожные солдаты
С трехлинейками наперевес.
И над ними – буйная, хмельная
Песня, как восторг весенних рек:
«Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек!»
И под звуки ежедневно петой,
Кровью захлебнувшейся мечты,
Падали ученые, поэты –
Головами полнились кусты.
Ах, Россия! Мать моя родная,
Что творила ты в наш скорбный век!..
Я другой такой страны не знаю,
Где сирот так много и калек.
                5.09.98

                * * *
Мне никогда не забыть промежутка,
Где привыкали мы к звону цепей.
Холодно, сыро, обидно и жутко,
Страх налипал, как к дерюге репей.
Что еще виделось, голода кроме?
Марши в тайгу в подконвойном строю.
Тем и запомнилась стылая Коми,
Уничтожавшая юность мою.
Парни-соседи седыми не стали,
Смерти уплачено все по счетам…
Тот, кто  хрипит мне:
«Да здравствует Сталин!» —
Хлещет наотмашь меня по щекам.

                24.05.2002
         
               * * *
Мороз трескучий. Острый ветерок
Сердито наши щеки обжигает.
На ладан дышит утлый костерок,
Дрожит – болезный, – смерти ожидает.

И мы над ним – еще живым – дрожим.
Мороз сковал и нас, и нашу волю
Он в каждом теле выл истошной болью,
Жестокостью постылой одержим.

Неподалеку штабель дров лежал.
Он явью был – он не был сновиденьем.
И для бригады мог бы стать спасеньем,

Но ни один к нему не побежал,
Чтоб положить конец бригадным бедам…
Шаг  в сторону объявлен был побегом.
                19.01.94
       
          Светила

Поднимались над миром рассветы.
Не вблизи – далеко где-то
Ликовали осиянные дали.
Только в зонах об этом не знали.

Как он немощен – солнечный лучик
Там, за проволокой колючей!
И не луч он – всего лишь лучина
Слез горючих больная причина.

Что лучи? Что само это солнце?
Там, где в черной решетке оконце,
Часовой с автоматом у входа
Есть иное светило: свобода.

             * * *
Снег таежный и делянка дальняя –
Нынешние тягостные сны.
Сучкоруб, пила лесоповальная,
Коробом – до пояса – штаны
Ежедневно холодно и голодно.
Тот, кто слабым  был, уже зачах.
Человече – зелено да молодо –
Держит Север на худых плечах.
Тяжко помнить вас, былые вехи!
Только, как еще ответ найти,
Где берутся силы в человеке,
Чтобы через это все пройти?
         
                11.09.00