Самозванка

Алехан Орлов

Борцу – утеха, трусу – страх,
Нам – воля лишь дана.
Как мир воздвижен на китах,
Так нами Русь сильна.
Запомнят крепко, на века,
Титан, монарх иль тать:
Пять братьев – длань, и сколь крепка,
Побойся проверять!
Велика стать, рука груба –
Тому и быть, пока
Фортуна властна и судьба
Ударам кулака.
Интрига, бойня, сечь – я там,
И, коль не сокрушил,
Напомнит шрам –
Ты рано, брат, оружие сложил.
Коварству, лести, ведовству
Не извести меня.
Я полагаюсь естеству
Лишь верного коня.
Отрадной чашею упьюсь
Превыше всех наград,
И помни, трус,
Мой шаг вперед- всегда твой шаг назад!
Хрип, стон из вражеской груди,
И липко… горячо…
Кто это? Совесть? Прочь поди!
Я не устал еще.

Самозванка

Я самозванка, и имен
Моих не перечесть.
Я на любой престол и трон,
Имею право сесть,
И от рождения уже
Подвластна одному -
Быть королевой по душе,
По сердцу своему.
В моих глазах стоит луна,
И мгла царит кругом.
Я неприступно-холодна
Перед своим врагом.
А брошу взгляд – так сто ножей
Вопьется в грудь ему.
Я королева по душе,
По сердцу своему.
Продажны часто короли,
Меня же не купить.
За самоцветы всей земли
В полон не заманить.
Как в клетке не держать стрижей, -
Мне тесно в терему.
Я – королева по душе,
По сердцу своему.
Но где-то есть средь свиты всей,
Один, чей взгляд так горд…
По виду – бог, по речи – змей,
По нраву – сущий черт.
Хоть кровь, хоть зелен яд в ковше
Из рук его приму.
От самозванца по душе,
По сердцу своему.

Охота.

Я не охотник. Верный пес.
Послали – принеси.
Лишь тем, кто жалок или прост,
Жить вольно на Руси.
А мне назад закрыта дверь.
Боятся. Стерегут.
Был фаворит. А кто теперь?
Лакей и жалкий шут.
Добыча знатная у нас,
Оружие при мне:
Лесть, ложь и ласка – в добрый час,
Управимся к весне.
Моей судьбы несчастен дар,
Неважно, флот иль рать –
Расклад один: из пекла жар
Руками выгребать.
Прочь из России! Здесь сам черт
Себе найдет изъян!
Здесь дух дворцовый - слишком сперт,
А вольный - слишком пьян.

Манифест Самозванки.

С высоты величь державного,
Мне дарованного судьбой,
Королевою полноправною
Говорить я хочу с тобой.
О тебе я слыхала разное,
Что отважен ты был и смел,
Что безделье и скука праздная
Твой жестокий отныне удел.
Нет фортуны слепей и изменчивей,
Коль герой вдруг попался в полон.
Недостойной, тщеславной женщине
Ты невольно служить принужден…
У орла ль голова склоненная?
Или прежний огонь угас?
Я, Руси королева законная,
Обращаюсь к тебе сейчас.
Не прельщу обещаньями ложными,
Их немало уж ведал ты.
Слушай сердца удары тревожные –
Подтвержденьем моей правоты.
Там, где разум замрет в смущении,
Нету сердца приказов верней;
Сила пламени в жарком горении,
А не в холоде стылых углей.
Я, к высокой судьбе причастная,
Возвеличенная не молвой,
О тебе я слыхала разное…
Так ли это? Ответь, герой!

Серенада

Безмятежность, покой на все стороны
Бьют ключом, будто здесь родились,
Но пришел я к тебе, непокорная,
Посулить нечто больше, чем жизнь…
Мне ль томиться любовною раною?
Где – в Италии, боже ты мой!
Я стою пред тобой, несказанная,
Побежденный без боя герой.
Не кичусь, мне дано очень многое,
Как любому, кто сам брать привык,
Я пришел не бахвалиться, строгая,
Но готов, лишь бы длить этот миг.
Вострубить о любви моей горнами?
Здесь ее без моей через край.
Я хочу уберечь тебя, гордая,
Оградить – от чего – выбирай!
Чувств ли, помыслов, знака Господнего…
Вновь не смежить разрыва края:
Там – твоя отчужденная родина,
Здесь – родная чужбина твоя.
В ковыле иль под бурею снежною,
Разметавши сомнения тьму,
Я тебя обожгу, моя нежная,
Сном, неведомым здесь никому.

Молитва

Над Италией небо ясное,
А в России сейчас ветра.
Ох, играешь в игру опасную,
Лизавета, внучка Петра.
Путь к престолу не пухом выстланный,
На ступенях высоких кровь,
Над Италией небо чистое,
К горькой муке себя готовь.
Римским солнцем горят опаленные
Русских флагманов паруса,
Над Италией небо бездонное,
Словно манящие глаза.
Что же вдруг замерла, несмелая?
О судьба, будь ко мне добра!
Шаг назад никогда не сделает
Лизавета, внучка Петра.

Возвращение

Уж тают берега огни.
Удача? Что ж, пожалуй!
Вершиться мало в наши дни
Без яда и кинжала.
Хоть я утехою пустой
Интригу чту без драки,
Припишут доблести и то
Досужих сплетен враки.
Полна заброшенная сеть…
И тяжко, как с похмелья,
Теперь обратный путь терпеть,
Исполненный безделья.
Пожалуй, вот что, капитан,
Спустите шлюп, довольно!
Резона нет исполнив план,
Лететь к Первопрестольной.
Спешите дале без меня
Исполнить начертанье,
Уж больно эта западня
Похожа на закланье.
Хоть и не ведома мне боль
От частых смен обличий,
Но стражем быть меня уволь
При этакой добыче.
И без того, взглянув с кормы,
Кривлюсь от странной штуки:
Меня, как пред лицом чумы,
Все тянет вымыть руки.

Отчаяние

Сердце мое в бреду,
Вечно гореть в аду,
Если б я знать могла,
Как горяча смола,
Как больно пламя жжет,
Если на сердце лед.
А было – огнем закат!
Остыло – лишь снег и хлад.
Казалось – огонь в речах!
Осталось – лишь тлен да прах.
Все мнилось – в глазах огонь!
Разбилось – рукой не тронь.
В пучине невидно дна…
В кручине всегда одна.

Петропавловка

Судьбой назначенную чашу
Пора испить!
Отсрочка может лишь день вчерашний
Усугубить.
Я эти мысли прогнал однажды
Пожав плечом,
И вот, не в силах твоим быть стражем,
Стал палачом!
Зачем ушел я, и быть смиренной
Не упросил?
Давно б забылась твоя измена,
Ведь на Руси
Будь самозванец ты, бунтовщик ли –
Один ответ:
Убогих духом жалеть привыкли,
А сильных – нет!
Упасть бы в ноги, да принять постриг,
И все простят;
Но снова в спину, как нож мне острый,
Немой твой взгляд.
Все думал – хитрость, что верой ложной
На жалость бьешь,
Покуда голос волной тревожной
Не кинул в дрожь.
Что, исполнитель монаршей воли,
Каков итог?
Стерплю и это, хоть знаю: боли
Не мерян срок.
О, Боже правый, что за нелепость!
Под шум похвал:
Оковы, стража и эта крепость…
Как я устал!

Отрекись!

А священник твердил, словно старый канон,
Лицемерно глаза опустив,
Те слова, что звучат от начала времен,
Как капель, на забытый мотив.
О бесплодной борьбе, о приходе конца,
О страданьях, подъемлющих ввысь…
Отрекись от венца, отрекись от венца,
От былого навек отрекись
В подземельях по стенам стекает вода,
А за окнами – стаи стрижей.
Улететь бы расправив крыла в никуда,
Изумив палачей-сторожей.
Разве можно на свете прожить не любя?
Это будет мученье, не жизнь…
Отрекись от себя, отрекись от себя,
От полета навек отрекись.
Ты города, только это опасно, пойми,
Жить вот так, головы не склонив.
Утекают песком в заточении дни,
И звучит вновь забытый мотив.
О приходе конца, и о тщете борьбы,
И о том, для чего родились…
Отрекись от судьбы, отрекись от судьбы,
От себя самоей отрекись!

Самозванка

Слушай правду мою несказанную,
Сквозь метель, что как саван бела.
Я была для тебя самозванною, -
Я тебя самого позвала.
Упрекнуть? В чем? В обмане безжалостном?
Ты обманут сильнее, чем я.
В твоем сердце, объятом пожарами,
Я – не спетая песня твоя.
Поманил обещаньями смелыми,
Беды, мнилось, раздвинешь рукой…
Я была для тебя королевою,
И останусь навеки такой.
Как мы были…Как птицы крылатые.
Кем мы были…Не все ли равно?
Свет кровавый волной предзакатною,
В твое темное рвется окно.
Мелкий снег рассыпается манкою,
По шелкам королевских знамен.
Я умру, как жила – самозванкою.
У любви не бывает имен.