1824-й год, Проездом из Одессы в Михайловское

Ю. Золотарев
1824-й год,
ПРОЕЗДОМ ИЗ ОДЕССЫ В МИХАЙЛОВСКОЕ

Век былой... Узнай поди,
Чтό в нем - правда, чтό - преданье?
...Год с немногим впереди
До декабрьского восстанья.

Где-то там, на почтовых,
Посреди дороги дальней,
Несгибаем, молод, лих
Едет наш Поэт опальный.

Могилёв. Погожий день.
Тихо угасает лето.
Пыль, жара, и сон, и лень -
Быта русского приметы.

Мимо луж, городовых
Тройка нехотя петляет.
Вдоль домов и мостовых
Чинно публика гуляет.

Чу! Слушок промчался!
                - "Бро-ось!"
- "Он! Ей-богу он!"  - "Пусто-ое!"...
И - восторгом занялось
Офицерство молодое!

Вмиг забыты стать, мундир,
Дамы, карты, вздохи, страсти...
"Пушкин! Пушкин!! Наш кумир!"
"Господа, какое счастье!"
 
Комплименты вразнобой -
Хором, соло и дуэтом.
И в трактир, смеясь, гурьбой
На руках несут Поэта!

"Пушкин! Друг наш дорогой!
За тебя - в огонь и в воду!"
И - шампанское рекой:
За Россию, за Свободу!

Денег, времени - не жаль.
Встреча - чудо! Вечер - райский!
Вспоминают "Вольность", "Шаль"
И "Фонтан бахчисарайский".

Тосты, речи, шум, восторг
В честь любимого Поэта...
И Поэт, вскочив на стол,
Декламирует куплеты:

"Я люблю вечерний пир,
Где веселье председатель,
А Свобода, мой кумир,
За столом  законодатель".

Непокорность, озорство!
Кто он? Чародей? Мессия?
Жадно слушает его
Вся гусарская Россия.

Вот он смолк - и шквал страстей
Вновь таверну сотрясает:
Тосты, речи всех мастей
И восторг - не угасают.
  "Александр! Душа моя!
За тебя! За жизнь! За лиру!"
"Из шампанского, друзья,
Ванну нашему кумиру!"

"Ванну! Ванну!! Наш Поэт
Стоит этого, ей-богу!".
Но с улыбкой он в ответ:
"Нет, друзья. Пора в дорогу".

Что ж, гусары-молодцы
Уговаривать не стали,
Зазвенели бубенцы -
И  Поэт помчался дале,
В ссылку царскую, в загон,
В те Михайловские веси,
Средь которых будет он
Вдохновен, печален, весел.

Там, презрев гонений плеть,
Год ли, два ли, дольше - Бог весть! -
Будет он, как прежде, петь
Волю, Страсть, и Честь, и Совесть,
Поминая то Лицей,
То Одессу добрым словом...
Вспомнит и гусар-друзей
Из шального Могилёва.

... А во дни иной поры,
На Васильевском, втихую,
На могиле Пятерых
Он прольет слезу скупую.

В ту могилу - тяжкий грех! -
Новому царю в угоду
Сбросят втайне ото всех
Честь России и Свободу...
  Так уж, видно, суждено,
Давят самовластья гири:
Лучшее - погребено,
Остальная часть - в Сибири.

Царь строжайше повелел
Скрыть могилу под запретом!
Но... отыщет тот предел
Сердце чуткое Поэта.

... А пока Поэт в пути:
Вдоль России, в час изгнанья.
Год и осень впереди
До декабрьского восстанья.

90-е годы

        PS. Произведение написано на основе реальных событий, имевших место в августе 1824 г. в г. Могилёве.