Купание черного коня кира мальцева

КУПАНИЕ ЧЕРНОГО КОНЯ (Кира Мальцева)
РАССКАЗ


Наши озера и озерами-то называются чисто условно. Это отработанные небольшие, но очень глубокие карьеры, залитые водой. Мелко только у берега, а дальше, метров через пять-семь, дно резко обрывается вниз.
Благодаря бьющим со дна родникам, они еще не превратились в заросшие ряской болота, как другие озера неподалеку от нашей станции электрички.
По берегам посажены небольшие кусты и деревья, все это пышно разрослось за много лет, и уже кажется, что так было всегда.
Лет двадцать назад, когда садовые домики вокруг еще только строились, озера, тогда еще совсем чистые, уже были любимым местом купания всех садоводов и жителей деревни.
Речка - речкой, да до нее и идти еще надо минут двадцать пять, а там и каменистый берег, и сильное течение.
Да и не пройти к ней уже напрямик, как раньше, все застроено в последние годы уже не домиками, а дачами, большими, часто двухэтажными, и загорожено заборами.
А небольшое озеро - вот оно, рядом; вышел за калитку, прошел босиком по густому разнотравью метров двадцать - и купайся, и плавай, и ныряй себе на здоровье, и загорай на ковре из трав или песочке, - как тебе больше нравится!
Можно заплыть подальше, лечь на спину, и лежать долго-долго, остановив время, слушая тишину вокруг и внутри себя.
А какое синее и чистое небо отражается в озере!
Рано утром, когда озера еще полузакрыты молочным туманом, и вечером, когда спадает жара, по берегам сидят рыбаки, вода тихая-тихая, по ней скользят жуки-водомерки; а вечерами мимо озера медленно идут коровы, возвращаясь домой, в деревню; и все звуки отчетливо слышны в тишине; и хочется, чтобы этот день длился долго-долго, и на душе чисто и ясно.
За последние пять лет озера, конечно, стали заметно грязнее, и полян вокруг остается все меньше, но, все равно, это, по-прежнему, любимое место отдыха и взрослых, и малышей.
Нет уже с нами многих из тех, кто строил эти дома, и сажал эти деревья, и выросли дети, игравшие на берегах нашего, ближнего озера, и теперь уже приводят сюда своих детей.
Все повторяется, и повторяется замечательное ощущение босоногого деревенского детства, такое необходимое городскому ребенку.
Этот летний день до сих пор стоит у меня перед глазами, хотя с тех пор прошло уже два года.
Обычный воскресный день теплой июльской поры, и начинался он тоже обычно.
Было так жарко, что весь день все провели или у воды - те, кто помоложе, или в домах, за закрытыми ставнями, - те, кто постарше, спрятавшись в благодатную тень и чистую прохладу деревянных домов.
Мы с шестилетней Маринкой, вволю накупавшись, собирались идти домой. День был длинным, настроение - замечательным, и жалко было уходить, но надо было полить сад, и ехать в город.
В это время со стороны деревни к озеру подъехала телега, запряженная красивым черным
конем. На телеге сидели и стояли несколько парней. Они громко переговаривались, возбужденно смеялись, и, похоже, что были не совсем трезвыми.
На берегу парни спрыгнули с телеги, стали шумно раздеваться, собираясь купаться, а один, не сходя с телеги и не распрягая коня, вдруг (они были на противоположной, пологой части берега)хлестнул коня и направил его в воду. Парни захохотали, заулюлюкали.
Мы ахнули, минута - и конь, испуганно рванувшись, уже в воде, у берега.
Он тут же попытался выйти на сушу, и почти успел, вода была еще не глубокой, но парень, стоя на телеге, лихо оглянувшись на друзей, и, не обращая внимания на наши крики, хлестнул коня еще раз и дернул поводья, направляя его дальше в воду.
Телега еще плыла, но уже начинала тонуть. Парень, не сходя с нее, хлестнул коня еще раз.
Дурная шутка подвыпивших парней, хмельной кураж на глазах превращались в трагедию.
Конь рванулся, пытаясь освободиться от все более тяжелевшей телеги, и, вместо того, чтобы направиться к берегу, ринулся в глубину.
Весь берег (в основном женщины и дети) закричал.
Конь пытался плыть к берегу, но парень мешал ему, «потеряв голову» от страха. Они были уже на глубине.
Друзья «лихого наездника», сразу протрезвев, кинулись вплавь, к ним, но сделать ничего уже не смогли.
Тяжелая телега, затонув, тянула коня на дно. Он молча судорожно бился, пытаясь спастись.
Его голова несколько раз еще показалась из воды среди голов парней - и исчезла.
Все продолжалось лишь несколько страшных минут.
Казалось, что это - дурной кошмарный сон, который сейчас закончится, но это была правда, особенно страшная своей необратимостью...
Схватив Маринку, я утащила ее от озера, по дороге пытаясь вначале убедить ее в том, что конь сейчас все же выплывет на берег, а потом замолчала, увидев ее глаза.
На сердце было пусто и горько; все слова я уже бесполезно, вместе с другими, выкричала на берегу.
Хотелось убежать подальше, и никогда больше не видеть озера.
А через два часа, когда мы, немного успокоившись, пошли мимо озера на станцию электрички, на берегу стояла та же телега, только уже распряженная, и те же парни, но уже понурые и молчаливые, а с ними еще и другие, укладывали на нее неподвижного черного красавца, еще недавно так лихо подкатившего их к озеру.
Сказать что-то успокаивающее Маринке я просто не смогла, нам обеим очень хотелось плакать; так мы, молча, и дошли до станции.
Неделю после этого на озере было совсем мало купальщиков, да и жара резко спала, а потом, постепенно, все опять вернулись туда; вот только на тот удобный пологий берег мы в этом году больше так и не ходили...