Что? Где? Когда?

Я не ищу ответов.
Так. Кидаюсь вопросами в форточку.
Зачем я живу, зачем Симпсонов,
охраняющих телесный покой стираю каждое Воскресение?

Кому нужно, чтобы я спал,
а потом торопился с утра быть в нудном месте.
Если я не хочу, то что за заборы строит моя совесть,
и я плетусь из дверей в двери,
думая о походке и следующей сигарете.

Какие силы природы
поднимут меня в воздух
и перенесут из одних в другие..
Сколько ещё будет лепиться эта никчёмная жизненная драматургия.

Нужны ли стихам размер и рифма.
Стихи посуровее прозы.
Вечно горбатят глупые мысли в умные однообразные позы.

Рифма хоронит смыслы.
Размер притупляет внимание.
Поэту лезет в голову всякая хрень типа карамысла.
Пришибленный с вёдрами рифм карамыслом,
поэт замедляет бег в погоне за смыслом
и по закону стихосложения
падает замертво, траванувшись какой-то южной водкой.

Умирает всё. Образы, желание думать и сочинительствовать.
Проходят те дни и годы, когда человек ещё не знает своей ограниченности.
Проходит кто-то по корридору.
Я завидую его шагам, они направлены и материализованы в ритме.
Тум. Тумм. Тум. Тумм. Тум. Тумм. Тум. Тумм. Тумм-тумм-тумм-тумм-ту и уже не слышно. Сбежал на первый этаж по лестнице за сценой.
Я любуюсь дрожащей под правым глазом веной.
По-прежнему не ищу вопросов. Кидаюсь ответами по вселенной.
Жду, когда кто-нибудь появится в 26-ом кабинете,
не зная, какой прозвучит вопрос, но зная, что на него ответить.

12 апреля 2 года.