камушек

в безнадёжности снова занесла руку. оно снова заносит лапу. оно, кажется, не устаёт. когти уже не чувствуются, всё тело - одна большая боль, большая и незаметная. когти у самого лица. глупо пригибаться, но она пригибается. свист. впивается зубами в колено ему. оно визжит и опускает огромный коготь в глубину её черепа, изо всех сил, ему больно, и оно надеется, что маленькое мохнатое существо отпустит его колено, но существо видит, оно видит всё, и его уже не убить, раскраивая череп, такое уже было, и она смеялась, как смеялась и сейчас, беззвучно, вцепившись ему в колено…… оно продолжает оглушительно визжать, уже нет сил слушать… они всё равно находятся, разорванная на части, она живёт дальше, и оно падает, падает не потому, что умерло, а потому что не может больше, это эмоциональное.


три трупа под деревом, казалось, шевелились, но это был ветер, сдувавший с них лёгкий снег. глупо было пытаться что-то понять. в руке у неё был зажат камушек, белый, тёплый на ощупь, подобранный далеко отсюда, где-то близко к морю. здесь, в горах, она размозжила им ему голову, не зная об этом и защищая свой труп.

(26 мая 2002, 2:24)