Не пылать

               

Ни в коем случае. Здесь мы задрапируем. Свет отсюда. Где Элис? Немед-ленно сюда. Да. Джоан, мы начинаем.

Эти двое, веронские любовники, приговоренные звездами к бессмертию и лунным башням, к бесконечным морям и к маякам среди яростных волн. Их дыхание эхом разносится над спящей Землей. Их дом все ждет их, он там, за холмом, вот дорога к нему, а вон сад. Там пылает камин чистым уютным ог-нем, кресло и мягкая постель ждут-не дождутся этих двоих… ну уж нет, ни-когда не дождутся! Они обрызганы штормом, трещат паруса, им не до поце-луев – выбраться бы из бури, думают они и держатся за канаты, и знают, что не выберутся; они поют песни теплого мая и звонко смеются, а нимб Поляр-ной звезды – один на двоих – сияет над их головами.

Хорошо. На place Plumereau  в Туре. В два. Ладно. Пока. – Нет, только не местное пиво. Грим готов? Займитесь. Сил, может, наденем на нее вчерашнее платье?
– Где-то здесь бродили, наверное, узкие прохладные ножки Кон-станции Бонасье, мягко ступали по траве легкие сабо Красной Шапочки… Безмятежные воды Луары служили, должно быть, зеркалом неистовой Деве Орлеанской. Придворные дамы обольщали юных пажей в Амбуазе, пока длинноносые господа объедались кабаниной и форелью.

Конечно. Причешем по-другому… Нет, не надо. Немного грима на лоб и щеки. Только не пылать. Вот так. Не пылать! Донна, текст.
– Я хочу сказать вам…
– Не торопись!
– Я хочу сказать… я никогда не верила в это. В то, что можно вот так…
– Подбородок!
– Так легко…

– Да можно, малыш, можно! Смотри, вверху – это небо и дождь, настоящий дождь, не из машин, просто так. Галогеновые лампы имени Камерона, не-винный взгляд имени Мэрилин Монро, модная щетина имени Майкла Дугла-са… Грязь, ухоженная, как розовые кусты… Перышко, плавающее чуть справа, – из крыльев Амура, а не из бороды оператора. Сейчас ты немного ссутулишься, как привыкла, повернешься к свету совсем не так, как нужно, и начнешь говорить на древнем, забытом всеми певучем языке, выйдешь из кадра, раскинешь руки, сделаешь шаг и полетишь – навстречу ему, навстре-чу, поднимаясь все выше, над беззвучным ртом костюмера и безупречной де-корацией и беззвучным ртом костюмера

– Снято!