Очень маленький...

Очень маленький, очень, очень,
И не надо долго копать,
Дни проходят, проходят и ночи,
Но не спать, дни и ночи не спать.

Навалилась всей грудью, всем телом,
Обожжённой сжимая рукой.
Весь мир в чёрном, а ты только в белом,
Ты со мною, только со мной.
В двадцать лет не бывает, не может,
В двадцать лет не теряют детей,
Здесь никто, никто не поможет,
Ни кто младше, ни те, кто взрослей.
Она просто не может подняться,
Синий гробик, сжимая в руках,
Она с ним не в силах расстаться,
Он ещё не стоял на ногах.
Обгоревший грудной ребёнок,
Боже мой, куда ты смотрел?
Неужели ты был спросонок,
Я не верю, что ты не успел.
Посмотри на отца – мальчишку,
Как теперь ему дальше жить,
Потерять грудного сынишку,
Лучше бы ты его дал убить.
Ну а мать, выносили с пожара,
А она продолжала кричать,
Чтобы скорая не забирала,
Ей без сына нельзя уезжать.
Сигареты кончаются быстро,
Но могильщики водку не пьют,
А людей... как хоронят министра,
И идут, и идут, и идут...

Кто отнимет у матери сына,
Пусть в гробу, но по-прежнему с ней,
Принять смерть – невыносимо,
А тем более своих же детей.
Сама вниз опускает гробик,
И не может рук оторвать,
Не прожить даже первый свой годик,
Как посмел ты его отобрать?

15.03.2002 г.