Последний бой майора Пугачёва

Оказавшись за рубежом,я стал одним из читателей уникальной русской библиотеки,где обнаружил множество книг,написанных русскими эммигрантами разных поколений.Авторами многих из этих трудов стали люди,которые прошли Великую Отечественную войну,сталинские лагеря и тюрьмы,люди,которые оказались свидетелями всевозможных кошмаров эпохи "красного террора".Как уцелели авторы этих книг, да и сами рукописи - непостижимо.Стоит ли говорить,что в Совдепии никогда ничего подобного не печатали.Читая эти уникальные книги,я понял,что это и есть НАСТОЯЩАЯ ИСТОРИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА.Именно здесь передо мной во всей своей полноте,фактически и без прикрас раскрылась чудовищная по своему содержанию история ГУЛАГа.Исследуя лагерную литературу,я с особым интересом разыскивал главы с описанием случаев побегов.И каждый раз,найдя такую историю,сильно волновался и переживал за этих отчаянных беглецов,чьи попытки обрести свободу заканчивались,как правило,трагически.Именно в то время ко мне в руки попал двухтомник "Воскрешение лиственницы",написанный человеком поистине страшной судьбы - Варламом Шаламовым(к слову сказать,книги выпущены в России). 25!!!!!! лет мучительных скитаний по лагерям.От звонка -до звонка! Безвестная,одинокая смерть в подмосковном доме для престарелых в 1986 году.Посмертное признание - чисто по-русски!
Среди его рассказов я и нашёл "Последний бой майора Пугачёва",потрясший меня до глубины души.Я помню,что очень долго не мог придти в себя после прочитанного.К сожалению,все мои попытки отыскать следы этой истории в других мемуарах,оказались тщетными.Однако,на мой взгляд,нет никаких оснований подвергать сомнению свидетельства человека с ТАКИМ "опытом",какой был у него.

Посвящаю эту песню светлой памяти автора страшной лагерной прозы Варлама Шаламова и беспримерному подвигу двенадцати советских офицеров,совершённому летом 1945 года на левом берегу реки Колыма.


А было так - ушёл,как все,
Едва с полгода провисев,
Отполовинился до двоек календарь.
Он как и все,хлебнул сполна
Отваги с горем пополам,
Он бил врага точь-в-точь,как деды били встарь,

Но враг застал его врасплох
С коротким криком " Ханде - хох !"
И вот - кулак,приклад,сапог - германский тыл...
Он шоферил,и как-то раз,
Перекрестившись,выжал газ,
Разнёс колючку,и ушёл за блок-посты.

От пыток,камер и печей,
В холодной мгле чужих ночей,
Едва живым майор добрался до своих,
А тут и СМЕРШ - ответ-вопрос,
Расстрелом пахнущий допрос,
И от своих же золотых -каблук под дых !

Со льдом в глазах,без входа в раж
Ему пришили шпионаж,
И четверть века мерзлоты полярных шахт...
Вот мрёт завшивленный вагон,
Грызя транзитный рацион,
И большинству этапа ломится вышак.

Вопрос-ответ : статья и срок,
Кандальный порт Владивосток,
Звериный голод режет насмерть без ножа -
Глотал дошедших океан,
А всем дожившим Магадан
Раскрыл объятья,из каких - не убежать.

Излом кайла,укол штыком,
Ночами - сны с двойным пайком -
Так за стеной барака шёл двадцатый век...
В цинготной коме срок ползёт -
Вот так всю зиму напролёт
Побега сеть плелась в рисковой голове.

Как только лето сбило снег,
Двенадцать смелых человек
Пошли на то,на что никто не смел посметь,
На них никто не настучал -
Весь лагерь сжался и молчал -
Блатарь и фраер знал - они идут на смерть.

Навроде,каждый - по себе,
Но сколько общего в судьбе -
Все офицеры,все натасканы с войны,
Разведчик,лётчик и танкист -
На всех один отчётный лист:
Плен,трибунал,и левый берег Колымы.

А летом времечко не ждёт -
На вахте лагерных ворот
Разведка душит полусонный караул.
Конвой на вышках видел,как
Колонну в десять доходяг
Два свояка в забой погнали поутру.

В тепле охрана спит,сомлев,
И взвод,в азарте захмелев,
Выносит дверь,случайной пули не боясь.
Отряд мобилен,смел и скор -
Коротким выстрелом в упор
Сражён дежурный,и блокирована связь.

Конвой шуршащей стаей крыс
Под нары сполз под крик: -Ложись!!!
И ППШ чечёткой хлынул горячо...
Как делал много долгих лет,
Распределил боекомплект
Комвзвода беглых офицеров Пугачёв.

В тылу у лютого врага
Свирепый клык острит тайга,
Прозрачны шансы на спасенье,и т.д.,
Но в распорядке боевом
В ночной квадрат - аэродром
Крадутся люди в шкурах войск НКВД.

Как в страхах детских небылиц
Когтями хищных диких птиц
Деревьев корни здесь вонзились в мерзлоту,
По яркой сфере звёздных карт,
Сверкнув зрачками в сто карат,
Сползла Медведица в седую темноту.

Тропу,что шла на перевал,
Отряд сцепившись,штурмовал,
Собрав остатки сил в остовах бренных тел,
Когда ж поднялись на карниз,
Майор с надеждой глянул вниз,
И как при чтеньи приговора,побелел -

Вдоль магистральной колеи
Посты,пикеты,патрули -
Какая честь - в таком котле был Сталинград.
Нет,это был совсем не сон -
Отряд,нарвавшись на заслон,
Уходит ввысь,рассыпав гильз звенящий град.

Упал,ругнувшись,лётчик-ас -
Бил вертухай не в бровь,а в глаз,
И лейтенант-танкист погоню жмёт к земле...
Да вот и сам он шит огнём,
И может,вскрикнула о нём
Старушка-мать в грузинском маленьком селе.

Презревши плен и рабский страх
Там,на поляночке,в стогах,
Спиной к спине тот,кто,к несчастью,уцелел,
Ну а вокруг со всех сторон
Залёг облавный батальон,
Зрачками с ненавистью вызвездив прицел.

Отбито несколько атак -
Куда ни глянь - не сделать шаг -
Мох от проштопанных шинелей посерел...
Начохр орёт,грозя стогам,
Мол,никуда не деться вам,
Мол,все вы,сволочи,пойдёте под расстрел.

Разведка крикнула:-Лады!
Иди,бери назад стволы!
И тот пошёл,смекнув,что срок его истёк.
Как долгожданный новый чин,
Чекист в награду получил
Звезду шальную ваккурат под козырёк.

Но ВОХРы на руку легки,
И пулемётные станки
Полуползком расчёт на фланги подкатил,
Огнём отхаркалась тайга,
Но к окровавленным стогам,
Боясь случайностей,никто не подходил.

Лишь одного семь дней спустя
С трудом собрали по частям,
И Власть Советов огласила приговор,
Но всё ж ещё немалый срок
Войска шныряли вдоль дорог -
В числе расстрелянных не значился майор!

С трудом отбившись от хвоста,
Шёл Пугачёв по тем местам,
Куда от века волка чёрт не заносил.
Есть карта,есть махры - на раз,
Есть два патрона про запас,
Но нет ребят,и не осталось больше сил.

В норе медвежьей ледяной
Он вспомнил свой последний бой,
И всех,кто шёл за ним в последний марш-бросок,
Всем скорой встречи пожелал,
И ствол стальной в зубах зажал,
В последний раз сдавив притёршийся курок.

                * * *
Прошли этапами года,
Уж никому и никогда
Не отыскать могил двенадцать друзей -
Двенадцать месяцев в году
В полярном лагерном аду
Хранит страна моя отважных сыновей.

Ничтожно мало было их,
И слишком скуп мой горький стих
Для миллионов,шедших каторжной тропой...
Пусть в мерзлоте не виден след
Героев самых страшных лет -
Их души звёздами горят над Колымой.

24.06.1999 - 27.06.1999